– Да, мой повелитель.

– А тебе понятно, Лортиль?

– Да, мой повелитель.

– И вы признаетесь в том, что виновны в смерти этой девушки?

– Да, мой повелитель.

– Вы оба?

– Да, мой повелитель.

– Надеюсь, вам известно, что вас ждет смертная казнь через повешение?

– Да, мой повелитель.

– Вы по своей воле пришли к тризату Миарну и доложили ему о своем злодеянии, верно?

– Да, мой повелитель.

– Что ж, Дектарон, ты старший, расскажи, что произошло.

– Слушаюсь, мой повелитель. Только позвольте нам присесть…

– По-моему, нам всем не помешает устроиться поудобнее, – заметил Эллерот. – Тризат, принесите скамейки. Спасибо. Итак, Дектарон, рассказывай.

– Ну, я вчера в карауле стоял. После заката женщины с детьми по шалашам разошлись, как обычно. А часа через два я дальний конец лагеря дозором обходил, там как раз мой шалаш неподалеку, мы с Ольфаном там живем, только он тоже в карауле был. И вот я гляжу, навстречу девушка идет – не скрываясь, решительно так. Я ее спрашиваю, почему она не в шалаше, а она мне на шею бросилась, расцеловала, а потом предложила… ну, сами понимаете… За сорок мельдов. – Дектарон смущенно отвел глаза.

– Продолжай, – хмуро велел Эллерот.

– Она ко мне так и льнула, сорочку с плеч спустила, дельды наружу… В общем, не устоял я. Только у меня всего тридцать мельдов было, но мы с ней сговорились.

– Значит, ты пост оставил? – уточнил Молло.

– Да. Я ее в свой шалаш увел, там же не было никого. Ну, какое-то время мы с ней тешились…

– И ты ей тридцать мельдов заплатил? – спросил Молло.

– Да.

– Тризат, деньги при ней нашли? – осведомился Эллерот.

– Да, мой повелитель.

– Продолжай, Дектарон.

– Ну а потом я ей говорю, что, мол, на пост возвращаться надо, а она смеется, что ей до этого дела нет. Я сказал, что мне пора, а она спрашивает, можно ли ей у меня в шалаше остаться. Я и разрешил, только велел до утра не выходить, мало ли…

– Значит, все было хорошо? И кто же виноват? – спросил Молло.

– Я и виноват, – понурился солдат и, помолчав, продолжил: – Так вот, она осталась в шалаше, а я вернулся на пост и всю ночь провел в карауле, как обычно.

– Простите, мой повелитель, – вмешался Лортиль, – я тоже виноват. Если позволите, я объясню, что дальше случилось.

– Что ж, рассказывай, – велел Эллерот.

– Я помогал женщин и детей через реку переправить, а как все устроились, нас отпустили, и я вернулся в лагерь. Подхожу к шалашу своему, он рядом с Дектароновым, а оттуда эта девушка выглядывает – в чем мать родила. Ну, выбежала она ко мне и давай ластиться! Уговорила меня в шалаш к Дектарону зайти…

– Денег просила?

– Да. У меня только двадцать мельдов было, я ей так и сказал, она и согласилась. Понимаете, она очень настойчивая была, вот как Дектарон говорил…

– А ты, значит, отпирался? – спросил Молло.

– Нет, я на ее уговоры сразу поддался и остаток ночи с ней провел. А утром Дектарон из караула вернулся, мы еще спали…

– А потом что случилось? Вы из-за нее разругались? – язвительно спросил Молло у Дектарона.

– Ну, я пришел и сразу понял, что она еще решила подзаработать. Мы с Лортилем давние друзья, с самого начала войны, чего мне с ним из-за женщины ссориться? Вроде как…

– А, понятно, – кивнул Молло. – Вы с ним всем делитесь. Ну-ну… Продолжай.

– Я их обоих разбудил и велел ей к себе возвращаться, чтобы тризат не застал…

– А она что?

– Вот тут-то все и началось… Честное слово, мы ничего худого не замышляли. Поначалу она пыталась нас друг против друга настроить, да только ничего не вышло. Ей, видать, досадно стало, она с тюфяка вскочила, в чем была… ну, голая, как есть… и потребовала с нас еще сотню мельдов. Мы объяснили, что денег у нас больше нет, а она и говорит, мол, ничего не знаю, займите у кого-нибудь, иначе вам не поздоровится. Пригрозила тризата позвать, нажаловаться… Мы, конечно, рассердились. Лортиль мне и говорит, раз она добром не хочет уходить, мы силой ее выдворим, только сначала оденем, чтобы никого не смущать. В общем, он ее схватил, рот ей заткнул и рубаху на нее попытался надеть, а она давай вырываться! Царапалась и кусалась, что твоя кошка! Чуть палец мне не откусила, а потом как завизжит… В Лортиля вцепилась, не оторвать – а на нем тоже ни нитки. Она ему зубы в руку вонзила, ногтями всю шею раскровянила. Я ее за плечи ухватил, тяну, да куда там… Ну а потом я как дерну ее за волосы – а она вдруг обмякла вся и наземь повалилась… А Лортиль говорит: «О великий Крэн, у нее шея сломана!» Я гляжу – и правда сломана… Ну, мы и решили, что ничего не поделаешь, пошли к тризату Миарну и повинились. Честное слово, все так и было. Мы, конечно, оба виноваты, только ведь мы не со зла… Оно вроде как случайно получилось…

– Капитан Молло, у вас есть еще вопросы? – осведомился Эллерот.

– А других доказательств у вас нет? – спросил капитан у своих подчиненных.

– Нет, разве что царапины. Да и потом, какой нам резон ее убивать? Мы оба были трезвые как стеклышко… И сразу обо всем доложили…

Эллерот обернулся к Байуб-Оталю, Зан-Керелю и Зиреку:

– У вас вопросы есть?

Они помотали головами.

– Где стражники? – спросил Эллерот.

– У входа дожидаются, – ответил второй тризат.

– Что ж, вы пока уведите обвиняемых, – велел Эллерот. – Тризат Миарн, останьтесь.

Солдат вывели из хижины.

– Что вы о них думаете, Миарн?

– Хорошие бойцы, в Хальконе сражались храбро, и на Икетском тракте тоже.

– Как по-вашему, они правду говорят?

– Да, мой повелитель. Хотя, конечно, если судить по тому, что вы нам о погибшей рассказали…

– Сколько при ней денег было?

– Сорок два мельда, мелкими монетками.

– Благодарю вас, тризат, вы свободны.

Тризат отдал честь и вышел. Эллерот погрузился в размышления.

– Ничего не понимаю… – наконец сказал он. – Не может быть, чтобы бесстрашная девушка, которая совершила героический поступок, вела себя так, как рассказывают солдаты… Между прочим, тоже бравые воины, правда, Молло?

– Да, отличные бойцы. Не святые, конечно, но…

– Позвольте мне объяснить, мой повелитель, – вмешался Зирек. – Я Мерису давно знаю. То, что вам непонятно, мне яснее ясного. Ваши солдаты сказали чистую правду, и вот почему…

Он подробно рассказал о жизни Мерисы в Белишбе и Бекле.