рабочих, минеров и ремесленников. Герцог Эксетер разместил свой штаб в богатом бенедиктинском аббатстве Сент-Фарон в северном пригороде, а граф Марч — во францисканском монастыре на восточной стороне. Сам король располагался в деревне Рутель у Парижской дороги, примерно в миле к западу. К югу от реки граф Уорик блокировал Марку со стороны канала. Осада Мо проходила в тщательно продуманной и методичной манере, с которой французы столкнулись еще в Руане. Англичане очистили все замки-сателлиты от гарнизонов, которые дофинисты установили в этом регионе. Они вырыли траншеи и палисады вокруг своих лагерей и навели деревянный понтонный мост через Марну, чтобы перекрыть движение по реке и соединить осадные линии на двух берегах. Они создали вокруг города продовольственные рынки, которые снабжались баржами по реке из Шампани. Вокруг стен разместили большое количество пушек и требюше. Бургундский герольд Жан Лефевр специально приехал посмотреть на осаду. "Это было впечатляющее зрелище", — сообщал он[917].

Генрих V был невысокого мнения о гарнизонных войсках Дофина и не ожидал, что защитники Мо будут долго сопротивляться. На самом деле они продержались семь месяцев, дольше, чем любой другой гарнизон в этой войне. Защитники по ночам заделывали бреши, пробитые пушками и осадными машинами Генриха V, расчищали рвы, которые англичане засыпали днем и совершали дерзкие вылазки из ворот. Они отбивали попытки англичан приблизиться к стенам артиллерийским огнем. В течение долгого времени осаждающие не производили почти никакого впечатления на оборону города. Погода усугубляла их страдания. Было холодно и сыро. Вскоре дождь сменился снегом и дождем. В декабре Марна вышла из берегов и затопила равнину, на которой расположились англичане. Им пришлось на две недели оставить свои осадные линии и построить новые на более высоких участках. Тем временем защитники смогли отправить фуражиров на небольших лодках, чтобы пополнить свои истощенные запасы. Англичане, и без того страдавшие от больших боевых потерь, начали терять людей из-за дизентерии и дезертирства. Судя по записям о жаловании, к Рождеству король потерял около шестой части своей армии. Среди погибших был красивый и популярный кузен Генриха V, семнадцатилетний Джон Корнуолл, получивший смертельную рану в голову ядром. Его отец сэр Джон Корнуолл, находившийся рядом с ним, был ранен тем же пушечным выстрелом. Сэр Джон сделал знаменитую военную карьеру, сыграв видную роль в каждой кампании во Франции с 1412 года и разбогател на торговле военнопленными. Но жестокий конец его единственного сына сломил его. Он уехал из армии, объявив, что его карьера солдата закончена, и вернулся домой. Пройдет еще пятнадцать лет, прежде чем он снова будет сражаться в рядах английской армии[918].

* * *

Ресурсы Генриха V теперь были очень ограничены. В конце 1421 года во Франции находилось от 8.000 до 10.000 английских войск, большинство из которых были вынуждены удерживать Нормандию и Париж. Армия в Нормандии истощалась с момента завоевания, так как капитаны возвращались домой по истечении срока контрактов, а меньшее количество людей уходило самовольно. В настоящее время она насчитывала около 4.700 человек, и почти все они служили в гарнизонах. Еще 2.000 человек могли быть предоставлены в случае необходимости англичанами, получившими земельные наделы и замки в Нормандии в обмен на военную службу. Для удержания Парижа и Венсена требовалось от 600 до 1.000 человек. Эти силы были крайне малочисленны. Их редко можно было выделить для службы в поле или даже сосредоточить против вражеского наступления. Единственной полевой армией в распоряжении Генриха V был экспедиционный корпус из 4.200 человек, который высадился вместе с ним в Кале в июне. С тех пор он держался вместе, и то, что от него осталось, сейчас находилось на осадных линиях в Мо. Но к концу года его численность сократилась из-за болезней, потерь и дезертирства всего до 1.700 человек.

Эта разбросанность войск подверглась серьезному испытанию во время осады Мо. Не желая противостоять Генриху V непосредственно у города, капитаны Дофина приняли стратегию отвлекающих рейдов в Нормандию. В октябре 1421 года граф Бьюкен и маршал Ги де Северак вторглись в Нижнюю Нормандию со стороны Бретани с большим рейдовым отрядом, включавшим шотландский контингент, бретонский корпус Ришара Бретонского и часть гарнизона Мон-Сен-Мишель. Граф Солсбери, английский командующий в этом секторе, не смог выйти в поле из-за нехватки войск. Его люди были вынуждены прятаться за стенами, когда Бьюкен проходил мимо, захватил Авранш и расправился с английским гарнизоном. Не имея возможности использовать гарнизоны Нормандии для поддержки своих операций к востоку от Парижа, Генрих V был вынужден снять людей с осады и отправить их обратно в Нормандию, чтобы поддержать графа Солсбери. Заглядывая вперед, трудно предположить, где нашлись бы люди или деньги для проведения наступательных операций на севере, не говоря уже о завоевании Буржского королевства[919].

Проблема Генриха V заключалась в том, что, несмотря на статус наследника и регента Франции, он по-прежнему почти полностью зависел от английских войск, укомплектовывавших его армии. В Нормандии он оставил за собой право призывать в армию всех землевладельцев, французских или английских, но это право использовалось только в чрезвычайных ситуациях, и то лишь в случае непосредственной угрозы провинции. Феодальное ополчение было созвано во время кризиса, спровоцированного вторжением дофинистов в Нижнюю Нормандию в ноябре 1421 года и в начале 1422 года, но нет никаких сведений о его численности. Муниципалитет Парижа иногда собирал недисциплинированную пехоту из жителей для крупных операций в окрестностях города. Парижские контингенты сражались при Мелёне и Мо, но, судя по молчанию хронистов, они мало способствовали успеху этих операций. Был также бретонский отряд Артура де Ришмона, но сам Артур очень хорошо понимал свое двусмысленное политическое положение, поскольку оба его брата были активными сторонниками Дофина. Он держался в стороне, насколько это было возможно, за чем с удовлетворением наблюдали советники Дофина. Ришмон находился под Мо, но менее месяца. Кроме этих людей и горстки гасконских, бретонских и савойских солдат удачи, Генрих V так и не набрал во Франции сколько-нибудь значительное число войск[920].

Но самым большим разочарованием стал герцог Бургундский. Во время заключения договора в Труа Генрих V рассчитывал, что герцог восполнит его нехватку в живой силе. Но при всей своей политической важности бургундский союз принес ему очень мало военной поддержки. Армии Филиппа Бургундского почти полностью состояли из двух частей его державы: двух Бургундий, а также Артуа и Пикардии. Отчеты его сборщиков налогов и казначеев показывают, что каждая из них могла выставить до 3.000 человек. Вклад Фландрии был нерегулярным и очень неоднозначным, а союзники Филиппа