что десятки крошечных лампочек зажглись и ожили. Я слышала лёгкое жужжание насекомых, словно подражавших свету почти скрывшегося в воде солнца и я невольно заулыбалась. Бог мой, да о такой жизни можно только мечтать! Мой муж — самый чудесный человек на свете и, кажется, знает о том, как поднять настроение и сделать женщину по-настоящему счастливой всё. И этот человек любит лишь меня одну и принадлежит лишь мне одной.

— Мадам…

Я обернулась и увидела девушку, которая утром помогала мне принимать ванну и одеваться. Она присела в реверансе:

— Прошу прощения, что помешала вам…

— Вас прислал за мной мой муж? — нетерпеливо перебила я и поднялась.

— Да, мадам. Пойдёмте со мной…

Девушка зашагала к дому и я поспешила за ней.

Меня привели к дверям комнаты, в которой я сегодня не была — Джек сказал тогда, что ещё не пришло время. Девушка, не сказав ни слова, исчезла. Поблизости никого не было. Что ж, посмотрим что за сюрприз меня ожидает.

Я дотронулась до дверной ручки.

— Подожди минутку… — мою руку накрыла тёплая ладонь Джека, но я всё равно вздрогнула от неожиданности.

— Ты напугал меня. — честно призналась я.

— Прости, я не хотел. Элизабет должно быть, не сказала тебе, чтобы ты не входила туда. Я забыл предупредить её.

— Да, она ничего не сказала… — ответила я, сообразив, что он имел в виду ту девушку, что проводила меня сюда. — Но что ты там прячешь от меня, Джек?

— Сейчас увидишь… — он таинственно улыбнулся и продемонстрировал мне темный шелковый платок. Ого! Будем играть? — Ты позволишь?

Я кивнула и он завязал шелковистой тканью мои глаза. Заинтриговал.

— Как интригующе… — улыбнулась и подумала: "Прямо как в кино… Ещё не хватает букета алых роз, свечей и, пожалуй, романтической музыки…".

— Теперь можешь входить. — шепнул Джек и добавил, как дитя: — Только не подглядывай…

— Конечно-конечно. — ответила я, нервно хихикнув.

— Почему ты смеёшься?

— Всё-всё, больше не буду… — немедля пообещала я, решив не разрушать всю романтику хихиканьем. — Это всё так романтично… и неожданно…

Тихий скрип открывшейся двери и Джек ввёл меня за руку в комнату. В нос ударил приятный аромат роз. Воображение мгновенно нарисовало перед глазами огромный букет алых роз, моих любимых цветов, как бы банально это не казалось.

— Какой приятный аромат… — пробормотала я и вдохнула полной грудью воздух.

— Достойный лишь тебя одной, любовь моя…

Его тёплые пальцы нежно коснулись линии декольте моего платья, и моё сердце вновь забилось часто, как птица в клетке. Горячее дыхание обожгло щёку. Повязка спала с моих глаз, и я увидела тёмные, как ночь, глаза Джека. Он смотрел на меня с восхищением.

Я оглядела комнату, которая была погружена в лёгкий полумрак. Она была усыпана лепестками белых и красных роз, словно разноцветным покрывалом. На изящном круглом столике стоял поднос с двумя наполненными бокалами и тёмной бутылкой вина. Несколько свечей в серебряных подсвечниках отбрасывали причудливые тени на пол и стены.

А мне вдруг стало по-настоящему страшно. По телу пробежала нервная дрожь.

Да, пожалуй, на корабле было проще. Там не было этих условностей, а сейчас… Я чувствовала разницу между нами.

Джек поцеловал меня и я задрожала как осиновый лист, едва удержав поток непрошенных слёз. Я вдруг поняла, что боюсь провести ночь в его объятиях. Боюсь показаться Джеку всё же слишком ещё ребёнком. В сравнении с ним я действительно была ещё слишком юной и неопытной во всём, не говоря уже о любви. И он… граф, а я… просто девочка из будущего.

Словно почувствовав неладное, Джек отстранился от меня. Приподнял указательным пальцем моё лицо за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Что с тобой, Каролина? Я вижу страх в твоих глазах.

— Джек, я… прости меня, но я не могу… мне так страшно… — я закрыла лицо ладонями, не в силах более смотреть в его глаза. — Мне так стыдно, Джек!..

— Но отчего? — он прижал меня к себе и ласково погладил по голове, как непутёвое дитя. — Ты же так ждала этого. Что случилось?

— Да, я ждала, но я не осознавала тогда, что на самом деле я… ничего не знаю о любви, я вообще, наверное, слишком маленькая для неё… для тебя… И ты — граф, а я… я…

— А ты — моя жена, графиня де Туолин. — я чувствовала как он улыбается. В его руках так уютно.

— Ты, наверное, разочаруешься во мне…

— Любовь — целая наука, родная… — шепнул Джек и, взяв мои ладони в свои, нежно поцеловал их. — Нет ничего постыдного в том, что ты чего-то не знаешь, чего-то боишься. Человек живёт на свете для того, чтобы узнавать что-то новое и учиться всему прекрасному, что есть в мире…

— О, Джек, я чувствую себя совсем маленькой девочкой рядом с тобой! Я чувствую себя ребенком… — по щеке скатилась слезинка и мне по-настоящему захотелось расплакаться. Вот дура! Чего я всё время реву?

Джек взял мое лицо в свои ладони. Нежно коснулся губами каждой черточки лица. По телу, не смотря на страх (если это не страх, то что это?) пробежала электрическая волна, зажигая искорки в каждой клеточке.

— Женщина всегда должна оставаться немного ребёнком и не должна смущаться этого. Мужчина решает все вопросы. Я люблю тебя именно за то, какая ты есть. Пускай, мы не так уж хорошо знакомы друг с другом, но ведь так свершается большинство браков и ты прекрасно знаешь об этом. Никогда ещё ни одну женщину я так не любил. И я так долго ждал, чтобы заполучить тебя. Мы открыли друг другу чувства. Я так долго ждал, когда ты станешь моей, так неужели же ты хочешь лишить меня этого? Нас. Ты же сама говорила, что сильная и ничего не боишься, так почему же ты боишься меня — того, кого любишь?

— Я не боюсь тебя, мне просто немного страшно… — обессилено пробормотала я.

— Неужели же ты всё ещё не доверяешь мне?

Я слегка отстранилась от него и вновь посмотрела в его глаза:

— Тебе я доверяю, Джек, но…

— Тогда доверься мне сейчас и ничего не бойся… Отбрось все сомнения и будь моей… не только душой, но и телом… — шепнул он, склоняясь ко мне и обдавая дыханием губы.

Я мгновение колебалась, а потом, заставив замолчать голос страха, просто закрыла глаза, притянув мужа к себе в ожидании поцелуя.

Ночь превратилась в волшебный танец любви. Огромная луна освещала комнату, бесстыдно заглядывая в незанавешенные окна. Вечерняя романтика плавно перетекла в ночную, и, казалось, унесла нас на