их отклика вырвало из моего горла яростный, восхищенный вой. Ветер пронесся под ними, предлагая подхватить меня в свои объятия, и страх кольнул мое сердце, но я не позволил ему овладеть собой. Я отдал свою судьбу в руки той звезды, которая наблюдала за мной этим утром, и позволил им поймать меня, оторвавшись от земли и повернувшись лицом к далекому теплу зимнего солнца.

Мой желудок свободно упал, но не я. Мои крылья взмахивали, и я взлетал, неимоверно поднимался, мои копыта стучали, мой хвост взмахивал, мое тело поднималось и поднималось.

Мои крылья вновь согнулись, полностью подчиняясь моей воле, и я дико закричал, счастье лилось через меня, как чистейший солнечный свет. Я достиг облаков, затем сложил крылья и закружился, позволяя себе плюхнуться на землю, где толпа кричала, а Тайлер записывал каждое мое движение.

Сет поднял руки, готовый поймать меня в воздухе, но мои крылья раскрылись, и я поймал себя, мои копыта пронеслись над головами толпы, и их крики зажгли меня изнутри.

Я начал светиться, весь, с головы до ног, сверкая, словно был сделан из удивительного звездного света, и София помчалась вниз по склону, срывая с себя одежду на ходу, слезы восторга брызнули по ее щекам, прежде чем она переключилась и взлетела, мчась навстречу мне в небо.

Тайлер подпрыгнул, и Вошер заключил его в объятия, на секунду прижав лицо Тайлера к своей блестящей груди, а затем отпустил его, и Тайлер оступился, рухнув на задницу в спешке бегства.

Я заскулил от смеха, сложил крылья и закружился над и под Софией, оседлав ветер, пока она гонялась за мной по кругу.

Тайлер бросил телефон, разделся донага и прыгнул вперед, превратившись в своего прекрасного серебристого жеребца и подлетев к нам. Наши носы соприкоснулись, и мы втроем полетели к облакам, мое сердце стало в десять раз больше обычного, ведь я снова мог летать.

Мы танцевали то в одну, то в другую сторону, кружась по спирали и свободно ныряя, оставляя за собой блестящие шлейфы и создавая световое и цветовое представление для зрителей внизу. Когда я поднялся к пушистым облакам и пронесся сквозь них, моя магия начала заряжаться, и я заскулил от радости, этот звук эхом разнесся по небу вокруг меня.

Облака сдвинулись, и послышалось тяжелое биение огромных крыльев, заставившее меня инстинктивно повернуться в ту сторону, мои уши дернулись от знакомого шума. Мое сердце заколотилось, и блеск золота заставил меня лететь в ту сторону, ища брата в облаках, вдыхая аромат дыма в воздухе, уверенный, что он здесь. Может быть, не в телесном виде, но призрак его присутствовал, я чувствовал его повсюду.

Я закричал, взывая к нему, и мог поклясться, что где-то далеко-далеко раздался рев дракона, в другом царстве, до которого мне никогда не добраться, пока не наступит мой час. Но как бы ни было больно снова ощущать его, я был счастлив, разделяя с ним этот момент.

Когда я наконец приземлился, задыхаясь и наполненный теплом, я увидел, что Афина и Грейсон бегут ко мне, их руки обвились вокруг моей шеи.

— Я так рад за тебя, чувак, — сказал Грейсон, гладя меня по плечу.

Афина отступила назад, погладила мягкое пространство между моими глазами и широко улыбнулась мне. Хэдли бросил взгляд в ее сторону, и она посмотрела на него, между ними промелькнула какая-то тайна, которая вовсе не казалась тайной, особенно когда их руки сцепились, и их пальцы не разъединились.

— Посмотри на себя, — сказал Хэдли с косой ухмылкой. — Дом всех Домов.

Мелинда Альтаир проскользнула мимо него, Антония и Тиберий следовали за ней по пятам, и мать Калеба выглядела близкой к слезам, поглаживая пальцами мой нос. — Твоя мама гордилась бы тобой.

Мое горло сжалось, и я слабо заскулил, когда она придвинулась, чтобы обнять меня и поцеловать в ухо. — Мы все здесь ради тебя, Ксавьер. Каждый Альтаир является твоей семьей. Ясно? Если тебе что-нибудь понадобится, ты только попроси, — она отошла, и я увидел, что Антония смотрит на меня с оттенком грусти в ее гордом взгляде.

— Каталина и Дариус наблюдают за тобой сейчас, я знаю это, — сказала она, и я испустил тихий звук грусти, ощущая, что она права. Я все еще чувствовал Дариуса где-то рядом, его яркие глаза и улыбку, направленную на меня, и к нему присоединилась моя мама, лишь на мгновение, ощутив прикосновение ее руки к моей щеке. Но на самом деле их здесь не было. Не так, как мне было нужно.

Толпа начала двигаться вперед, поздравляя меня по очереди, некоторые из них касались моих крыльев и бормотали молитвы звездам, словно я был каким-то одаренным существом, чьи крылья могли благословить их сейчас. И как бы странно это ни было, я позволил мятежникам взять у меня немного надежды, мои собственные резервы в кои-то веки переполнились. Потому что, возможно, они были правы. Судьба бросила мне кость, и теперь мне просто нужно было убедить звезд дать мне целый скелет.

Тайлер и София появились рядом со мной в форме фейри, натягивая свою одежду, и София протянула мне несколько треников.

— Ты готов попробовать сместиться? — спросила она, и я заколебался, прежде чем кивнуть головой.

Я сосредоточился на сдвиге, позволяя ему охватить меня всего сразу, мое сердце неуверенно забилось. Но это было естественно, и когда я отпустил свой Орден, мои крылья легко последовали за ним.

Я облегченно вздохнул, когда из толпы раздался еще один возглас, и мужчина сзади воскликнул: «Боже! Посмотрите на этот ослепительный член!», когда он заметил пирсинг на моем члене, и я взял треники из рук Софии и натянул их.

Толпа начала расходиться, но тут к нам подбежал Сет, под его глазами залегли тени, что говорило о том, что он не выспался.

— Привет, — сказал он, положив руку мне на плечо, затем ухватился за плечо Тайлера и кивнул Софии. — Мне нужно поговорить с вами наедине. У меня в кармане есть секрет, который вы все должны увидеть.

— Фу, ты что, подкатываешь к нам? — София сморщила нос.

— Звезды, нет, — возразил Сет. — Я влюблен в… — он наполовину подавился этими словами. — Луну.

Что ж, это проверено.

— Ну же, — он дернул подбородком в направлении Замка Р.А.М.П. — Шевелитесь.

Пока мы шли к замку, он не ответил ни на один вопрос о том, какой секрет был спрятан в его кармане, несмотря на то, что я наложил заглушающий пузырь и заверил его, что нас никто не подслушивает.

— Это совершенно секретно, — повторял он. — Очень