— О чем ты? И мой бронекостюм тоже защитный. У меня есть оружие, но ничего такого, что могло бы разрушить «Карбонового гуся», по крайней мере не с одного-двух выстрелов. Но у тебя оружие должно быть.

— Есть, есть. — Он сердито стиснул зубы. — О какой травме вы говорите? Что с вами? Паула, ваш организм может не выдержать подобных переживаний.

— О тебе, — усмехнулась она. — Теперь подумай: если среди нас есть агент Звездного Странника, им могу быть я, могут также Уилсон, Анна, Оскар, Розамунда или Йамас.

— Что значит «о тебе»?

— Я хотела арестовать тебя, но вместо этого мне пришлось отпустить тебя сюда, где по окончании миссии ты сможешь ускользнуть от преследования. Я не должна была так делать. Это неправильно. В корне неправильно. Ты серийный убийца, ничего не поделаешь. О чем мое тело и напоминает мне.

Он уставился на Паулу, не скрывая ужаса.

— Шоковое состояние вызвано тем, что вы позволили мне остаться на свободе?

— Да.

— Черт, Паула, это надо как-то прекратить.

Его эл-дворецкий начал предлагать варианты лечения. Адам вытащил из аптечки кислородную маску, включил подачу газовой смеси и приложил маску к ее рту.

— Постарайтесь дышать равномерно. Чтобы уменьшить реакцию организма, я сейчас введу вам седативный препарат.

Паула застонала и сбросила маску.

— За рулем грузовика сидел Киеран. Должен же он был заметить неполадки в двигателе, пока тот еще не загорелся.

— Все к черту! Ваша жизнь гораздо важнее.

— Нет, это не так. Мы должны выявить предателя и преступника, иначе он может снова нанести удар.

— Но ведь не сию же минуту? Как вы дошли до такого состояния?

— Не забывай, целеустремленность — мое врожденное качество. Это в моих

— И на Ул… на Рае Хаксли все такие, как вы? Неужели настолько изуродовано все население планеты? Вы не можете поступать согласно своей воле, а в противном случае расплачиваетесь смертельной лихорадкой?

— Моя профессия уникальна даже для Рая Хаксли. Там не так уж много офицеров полиции. Фонд внедрил в наше сознание настоятельную потребность доводить дело до конца. Адмирал Колумбия назвал такое свойство психики одержимостью или навязчивой идеей; я думаю, первопричина именно в этом.

— И что же происходит с полицейским, если ему не удается поймать плохого парня?

— Он продолжает попытки. Ни одно дело не закрывается до тех пор, пока расследование не закончится и преступник не подвергнется наказанию. Все дело в том, что меня вынудили тебя отпустить. На Рае Хаксли такое невозможно. Там нет политического давления, защищающего преступников.

— Вы же сказали, что будете продолжать преследование. Это не помогает?

— Нет. Мне следовало сразу тебя арестовать.

Голос Паулы стал почти неслышным, они опустила веки.

Адам нашел в аптечке инъектор. Состав имеющегося в наборе успокоительного был почти таким же, как и в лекарстве, рекомендованном медицинской программой эл-дворецкого.

— Держитесь. Вы меня слышите? Мы сумеем с этим справиться. И не смейте сдаваться, даже не думайте.

Неожиданное появление ангела вызвало смятение у дежуривших тем утром в доме охранников. Они не хотели ее пропускать. А она отвергла все их претензии с аристократическим высокомерием, свойственным потомкам старших представителей Династии.

Орион, бродивший по просторной террасе над плавательным бассейном, услышал спор и выглянул в открытые стеклянные двери. Девушка-ангел стояла прямо напротив него, в дальнем конце огромного вестибюля, в обрамлении входных дверей. Он едва мог поверить в реальность чудесного видения. Ее красота вызвала боль в глазах: высокая, с золотистой загорелой кожей, с широкими сильными плечами. Резко уходящие вверх скулы казались прекрасными, несмотря на то что подбородок из-за них излишне выдавался вперед. Прямые светло-каштановые волосы шелковым плащом спускались до середины спины и колыхались блестящей завесой при каждом повороте головы. Ее ноги — за один взгляд на них Орион в этот миг был готов кого-нибудь убить — скрывались под длинной юбкой из тонкого красного хлопка с зеленым цветочным рисунком. А полоска ее живота, открытая между поясом юбки и простой белой хлопковой распашонкой привела его в абсолютный восторг.

Она назвала охранникам свое имя: Жасмин Шелдон. Неужели они ее не знают? Неужели им не известно, что она одна из прямых потомков Найджела Шелдона, живущая первой жизнью? Как иначе она могла бы попасть в резиденцию Шелдонов, если бы не прошла проверку службы безопасности? Неужели им никто не сказал, что она всегда приезжает в поместье в начале каникул? Через пару дней сюда прибудут ее школьные друзья, а до тех пор она немного отдохнет в тишине и покое. Если у охранников возникли какие-то проблемы, пусть связываются с представительством Династии в Иллануме, именно там улаживаются все трудности, возникающие в жизни старших членов семьи. Кроме того, она все равно не может уехать, поскольку такси уже на полпути к Иллануму. Она намерена занять Бермудскую комнату, и не надо провожать ее наверх, она прекрасно знает дорогу. Три ее чемодана последовали за ней, словно покорные рабы.

— Вау! — выдохнул Орион, проводив взглядом девушку, поднявшуюся по широкой лестнице.

Встревоженные охранники собрались плотной группой и что-то обсуждали; на скулах у них ярко светились красные и зеленые вертикальные линии ОС-татуировок. Вскоре они разошлись и заняли свои места в обширном поместье.

— Что же мне теперь делать?

Именно теперь, когда ему так необходим был чей-то совет, вокруг никого не оказалось. Не то что прошлым вечером! Когда он прибыл в резиденцию, охранники разговаривали с ним вежливо, но твердо. Ему было разрешено пользоваться любыми устройствами внутри дома, вплоть до оздоровительного гидромассажного бассейна и тренажерного зала, расположенного в подвале. В случае нужды в каких-то предметах одежды или других товарах достаточно было назвать их — все обещали привезти. Персонал кухни мог приготовить Ориону любые блюда на выбор. Что касается прогулок, ему запрещалось удаляться более чем на три мили от дома, а в остальном можно было ходить где угодно.

Оззи куда-то делся. Они встретились за поздним завтраком, и Оззи попытался объяснить Ориону и Точи причины их ареста. Орион плохо разбирался в тонкостях политики и понял лишь то, что Оззи и его друг Найджел разошлись во мнениях относительно дальнейшего хода войны, и еще то, что Оззи много лет назад был участником какого-то крупного преступления.

— К концу недели мы все уладим, — сказал Оззи. — И Найджел станет целовать мою задницу и умолять о прощении. Вот увидите.

— Мне все равно, — сказал Точи. — В таком месте приятно провести некоторое время. Мне обещали предоставить доступ к базам данных, и после столь долгого путешествия я буду только рад расширить свой кругозор.

— Да, все в порядке, — подхватил Орион. — Я не прочь недельку провести в роскоши.