litbaza книги онлайнРазная литератураКалендарная книга - Владимир Сергеевич Березин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 264 265 266 267 268 269 270 271 272 ... 301
Перейти на страницу:
точно так же, по разные стороны стола, не оставляла младшего.

Старшего, впрочем, тоже тревожила эта мысль.

В этот момент младший брат подумал, что и в них самих мало северного — их отец влюбился в русскую в Петербурге, да там и умер, не дождавшись их рождения. Русские скулы и русские носы братьев не выказывали никакой связи с тем снежным миром, куда летали и плыли герои.

Умерший профессор как-то им сказал, что дети у братьев должны быть с раскосыми круглыми лицами. Это проявится, говорил он, в следующем поколении. Да какие теперь дети, когда им за пятьдесят и вряд ли будет пятьдесят два. И профессора уже не спросишь о подробностях.

У постели хозяина они разговорились с уполномоченным — будто в мирное время они неспешно толковали о душе, которая бабочка-психея. Впрочем, говорили и о голоде, вспомнили прошлую Блокаду, ещё при Юдениче.

Они разглядывали незнакомца, а тот смотрел на них, будто взвешивал.

И спросил внезапно, верят ли они в Бога.

Власти в городе почти что не было, кроме той, что была сверху, в белесых облаках, и братья ответили, что да.

— Вы ведь крещены, — спросил, будто утверждая, уполномоченный человек.

— Это было давно, — ответил младший за обоих.

— Неважно. Главное, вы люди образованные, с вами не нужно тратить время. Я часть такой силы, понимаете… В общем, я творю добро.

И тут же предложил им продать душу.

Это сделано было просто, как если бы трамвайный кондуктор предложил оплатить проезд.

Души менялись на еду. Нет, только на еду. Нет, только за один раз. Но не после смерти — сразу.

— Одну? — спросил сумрачно старший.

— По одной с каждого, — повторил уполномоченный.

— Отвечаешь за базар? — сказал старший, который вдруг вспомнил, как он три года без выходных мешал бетон на шлюзах. Сейчас этот бетон был разорван толом, топорщился арматурой, а с другого берега канала, который он строил три года, стреляли финны.

— Отвечаю, — веско пообещал уполномоченный.

— Да только еда должна быть не простая. Мы же вегетарианцы, а хотим еды с куста. Что это за растение, мы тебе сейчас расскажем.

Уполномоченный заверил, что достанет что угодно.

Братья ему сказали, что он должен принести горшок с тамарисковым кустом, но не со всяким, а только с тем, что стоит в Лесной оранжерее в Гатчине. Это старая история, давний научный спор, и уполномоченному скучно будет, если они примутся рассказывать подробности.

Но, если он тот, за кого себя выдает, то перебраться через линию фронта до Гатчины и вернуться потом, ему не составит труда.

Главное взять нужно тот горшок, что стоит в углу, в бывшем кабинете Петра Леонтьевича, и написано на табличке, что на боку горшка: «Из коллекции Фридриха Бузе». Такое вот у братьев есть желание, попробовать на вкус те ягоды, а там и помирать не жалко.

Уполномоченный удивился, да не очень. Люди, помраченные голодом, просили и куда более странные и бессмысленные вещи. Человек мог попросить ящик тушёнки, а выторговывал к нему леденец. Уполномоченный знал будущее каждого — всё равно конец один. Даже в обнимку с ящиком, полным промасленных банок.

Они расстались.

И только бредя домой и, хватаясь от слабости за стенку, старший брат вспомнил, где он видел этого уполномоченного — десять лет назад, когда строили канал. Он приезжал — такой же, как и сейчас, во френче без петлиц. Уполномоченный о чем-то разговаривал с артистами лопаты, и те исчезали со стройки на следующий день.

А младший решил, что это все-таки не тот, что сидел напротив него за столом зеленого сукна в большом доме. Тот, да не тот, а может один из тех — язык в сухом рту вольно тасовал местоимения.

Назавтра уполномоченный появился у них на пороге. Лицо его было угрюмо, но у ног стояло огромное растение в кадке.

Ее поставили посреди комнаты.

— Вы знали, да? — спросил уполномоченный.

— Глупый вопрос, — ответил старший брат. — Мне кажется, такой вопрос вас недостоин. Кстати, вас, таких, в городе много?

Уполномоченный отвечал, что таких, как он, хватает, и заявил, что пора исполнить договор.

Братья выпрямились на стульях.

Уполномоченный зашел сзади и сделал какие-то движения в воздухе. Потом он склонил голову и прислушался — что-то вышло не так. Не понимая, он заглянул братьям в глаза.

Что-то пошло криво, хотя договор был выполнен.

С выражением обиды на лице уполномоченный покинул их дом.

В дверях гость обернулся и сказал, что они еще непременно встретятся, и тогда-то он уже не сделает никаких ошибок.

А братья сели вокруг горшка.

Куст был невысок, на ветках белел странный налет.

Они стали собирать его, будто ягоды.

Очень медленно, засовывая крохотные белые крупинки за щеку, они ждали, когда они разойдутся, и только потом брали следующую.

— Какую душу ты отдал? — вдруг спросил младший брат старшего.

— Ту, что нужно передать детям, нам все равно некому будет передавать. Но все равно будет болеть — и у тебя тоже. Все души привязаны к нам, как ездовые собаки к погонщику.

— А я отдал третью, что должна сопровождать в загробном мире. Я люблю тебя, брат, и мне там хватит твоего общества.

— Ты меня вечно не слушаешься.

— Тебя не слушаются даже твои водяные часы. Они замерзли, и время остановилось.

Они ощущали, как прибывают силы.

— И на что это похоже, как ты думаешь?

— На что? Помнишь, нас привезли из города в стойбище? Маленьких, помнишь? Все были еще живы. Так вот, это похоже на оленью кровь. Мы давно не пробовали её на вкус, но это — оленья кровь. Это всегда вкус детства. Впрочем, мы сейчас узнаем.

Старший почувствовал, что может двигаться куда лучше и вышел из комнаты.

Он вернулся с маленькой девочкой.

Это была соседская дочь, в глазах у которой закончились слезы.

— Вот, Фира, — сказал он, — съешь это. Предки твои ели, пока по пустыне ходили.

— Какие предки? — прошелестела девочка. Ей, впрочем, было все равно.

— Неважно. Твои предки. Ешь, это вкусно. На что похоже?

— На мороженое.

— Какая прелесть. Мороженое. А твои предки говорили, что ваши мальчики чувствовали в этом вкус хлеба, старики — вкус меда, а дети — вкус масла. Ты не верь тем, кто говорит, что манна — это червяки или саранча. Потом, когда вырастешь, ты представишь себе пустыню, и своих предков, что идут по ней вереницей. А в момент отчаяния обретают вот это. Вот оно тебе — крупинка к крупинке, зернышко к зернышку. В прошлом веке фон Эрисман считал, что это реакция

1 ... 264 265 266 267 268 269 270 271 272 ... 301
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?