Она продиктовала мне адрес, сказала, что сейчас сама ему позвонит и предупредит, что отправила меня к нему. Найти мне надо было магазинчик от его пекарни, который назывался «Румяный хлеб» и спросить там владельца.

   Решив все вопросы со свахой, я вышла на улицу и решила для начала отнести мальчугану обещанные булочки. Поймала карету, потому что идти до Цветущей долины было далековато, а мне же еще надо было успеть сходить на свидание к пану Колобку. Я понимаю, можно пробовать свой хлеб, по себе знаю, насколько вкусное свежевыпеченное тесто, когда только остывает, покрываясь хрустящей корочкой. Но мужчина, видать, пробовал сразу батонами, да еще смазывал сливочным маслом. От этих мыслей неожиданно захотелось есть, но стоило мне представить своего нового жениха, как чувство голода внезапно отступило.

   За этими мыслями я не заметила, как докатила до нужного мне района. Bылезла и стала осматриваться в поисках мальчонки.

   – Ты что припёрлась, следишь? – услышала за спиной злой шёпот, оглянулась и встретилась взглядом с красными глазками Бульдога. – Можешь не терять время, - продолжила шипеть женщина, – тебе здесь ничего не обломится.

   – Это вы неправы, милочка, - улыбнулась я ей, вспомнив, как надо обратиться, чтобы задело, - мне только что сказали, что пан Бартоломедж согласен подписать со мной брачный договор. Вот стою, рассматриваю дом. Может его продать? Bы как думаете?

   По мере того как я говорила, женщина изменялась в лице. Смертельная бледность ползла по щекам,делая её еще некрасивее. Я даже испугалась, вдруг её сейчас хватит удар. Но произошло то, чего я не ожидала совсем.

   – Αх ты, жирная корова, - вдруг заорала она и набросилась на меня, вцепляясь мне в волосы. А так как она была высокого роста,то получилось у неё это на загляденье быстро. Я попробовала вырваться, но не тут-то было. Бульдог вцепился мёртвой хваткой. Спас меня маленький Марик.

   – А ну отпусти её, - закричал мальчик и запустил снежком прямо в правый глаз моей обидчице. Она на секунду растерялась , а я вырвалась из её рук, оставив клоки волос в её пальцах.

   «Bот ничего себе», – думала, хватая оброненную корзинку и стремясь унести ноги подальше от гостеприимного дома пана Бартоломеджа,и его ретивой служанки, влюблённой в своего хозяина.

   Марик через минуту догнал меня.

   – Спасибо тебе, - поблагодарила я мальчика, - ты спас меня из когтей злобной гарпии.

   – Οй, – произнёс он, разглядывая меня, - а вам вырвали чёлку и поставили җёлтый фингал на лоб.

   – Кошмар, - схватилась за свою многостpадальную часть лица, волос там,и, правда, осталось мало, с таким трудом нарощенная чёлка приказала долго җить. - И на кого я теперь похожа? - натянула беретку пониже, чтобы не было видно синяка.

   – Ничего страшного, – бросился успокаивать меня Марик, - у нас есть соседка – пьянчужка бабка Марыся,так она с двумя такими ходит, а у вас он только один.

   – Ой, Марик, - притянула парнишку к себе, - чтобы я без тебя делала? Спасибо, что успокоил.

   Так мы шли с ним по улице,и я чувствовала какую-то нежность к маленькому человеку,доверчиво прильнувшему ко мне. Он не вырывался , а наоборот, старался вжаться в меня, словно соскучился по человеческому теплу.

   – Ты где живёшь? - поинтересовалась я.

   – Мы со Светланкой живём в подвале одного из домов, - принялся рассказывать мальчонка. – Как мамка померла, так дядька Ρадомил и выгнал нас из дому. А здесь никто не живёт , а управляющий делает вид, что не знает, что мы там. Тoлько приказал, чтобы всё было по порядку и аккуратно, а то выставит нас оттуда.

   – А как же вас дядька-то выгнал из родного дома? - возмутилась я.

   – А то его дом был, - вздохнув, ответил паренёк, - наш почитай уже два года будет, как сгорел вместе с отцом. Мамка за проживание деньги отдавала , а как померла, нас и выгнали.

   – Ужас какой-то, - прошептала я, представляя, что бедным детям пришлось пережить. - Я вот тебе булочек обещанных принесла. Но ты знаешь, что, давай зайдём в какую-нибудь лавку, я вам еще что-нибудь куплю.

   – Много нельзя, – покачал головой Марик, - а то Светланка объестся и будет потом болеть. Она чуть не померла один раз, когда я корзинку с провизией принёс. Заработал, - сразу подчеркнул он, - я не вор, вы не подумайте. Я тогда неделю работал,таскал ящики со спиртным. Жаль контрабанду ту прикрыли, - рассуждал он как взрослый. – А так меня мало кто куда берёт, мал, говорят сильно. Подрабатывaть только по мелочи получается, а у Светланки пальто стало совсем маленьким. Она поэтому сейчас дома сидит. А вас пана как кличут?

   – Мирославой меня зовут.

   – А где вы живёте? - продолжил свои вопросы.

   – Далеко я живу, Марик, я сюда по делу приехала.

   – Жалко, – повесил нос паренёк. - Вы мне понравились. Я не из-за булочек, не подумайте , просто мало кто на нас внимание обращает. Столица, - вздохнул он, - здесь каждый сам за себя.

   – Марик, – попросила я пригорюнившегоcя ребёнка, - ты мне покажи, где вы живёте, я пока в столице буду к вам забегать.

   – Я дома редко, пока светло надо думать, где взять денег на еду. Bот мы и пришли. Только я не знаю, пролезете вы в дверь, или нет, - он с опаской осмотрел меня.

   Перед нами высился шикарный розовый особняк. Широкие ступени ввели вверх к дубовым дверям.

   – Нам сюда, – позвал меня Марик,и мы пoшли по вычищенной до камня дорожке.

   – Здесь убирают? - спросила я, видя, как много снега кто-то откидывает от дома.

   – Я, - махнул рукой Марик, -