— После смерти Лоры и матери ты получил свободу — впервые в жизни! И поклялся сам себе, что больше никто и никогда не сможет превратить твою жизнь в ад. Ты поклялся, что любовь, сочувствие, жалость или сострадание никогда не смогут управлять твоими поступками. Ты все всегда будешь держать под контролем, сам регулировать все отношения, и это стало смыслом твоей жизни…

Ее глаза расширились, когда она разглядела его лицо. На нем была написана ненависть, а значит, она правильно распознала демонов, сидящих на его плечах и терзавших его душу. Он никогда не простит ее за это, никогда!

— Ты живешь с тех пор в холодном вакууме, тебя не трогает то, что дорого большинству людей, и ты этим даже гордишься, но если ты посмотришь на свою жизнь с привычным для тебя холодным расчетом, то поймешь, что твоя мать и Лора выиграли. Они добились того, чего хотели: смоделировали твою жизнь, подчинили твои чувства…

— Черта с два!!!

— Признай это, Рой. Просто оглянись и признай. Иначе это никогда не оставит тебя, не позволит уйти, измениться, поменять свою жизнь.

— Не желаю больше слушать этот бред. Не желаю слушать измышления на тему моей, согласен, не слишком веселой жизни. На самом деле все проще, не так ли? Не хватает маленького пустяка — колечка на пальце — и тогда ты согласишься переспать со мной. Не делай из меня дурака, Кэрол! Я не собираюсь подыгрывать тебе в этой игре!

— Если ты и впрямь так думаешь, то нам действительно не о чем больше говорить. Ты — дурак, Рой Стюарт. Слепой, напыщенный дурак!

— Ты закончила?

— Да, я закончила.

Она повернулась и взяла свою сумочку. В этот момент раздался звонок телефона. Он все звонил и звонил, а Рой и не собирался поднимать трубку, так что это пришлось сделать ей. В следующий момент она в ужасе услышала захлебывающийся рыданиями голос Роззи.

— Не волнуйся, Роз, ради Бога, не волнуйся! Уложи близнецов и сиди тихо, я сейчас примчусь к тебе!

Она повесила трубку и беспомощно взглянула на Роя.

— Мне нужно вызвать такси. Кажется, у Роз начались преждевременные роды!

Вскоре Кэрол почувствовала все преимущества жизни мультимиллионеров, к числу которых принадлежал Рой. Они мчались на его новом «понтиаке», и у Кэрол слегка захватывало дух от скорости. Впрочем, не только от этого. Отчаянный звонок Роззи после той сцены не давал покоя, мешал дышать.

Уже через пятнадцать минут после звонка Кэрол сжимала Розмари в своих объятиях, а ребенок отчаянно просился на волю. У Роз отошли воды.

Теперь за близнецами найдется кому присмотреть, и Роз немного успокоилась. Она уверяла, что повода для паники нет, а беспокоит ее только то, что ребенок родится чуть-чуть раньше срока.

— Я читала, что вторые роды проходят быстрее… — беспомощно шептала Кэрол, гладя голову сестры.

Роззи охнула и закричала, почувствовав новый приступ схваток, а ее руки вцепились в Кэрол с силой, которой позавидовал бы даже морской пехотинец.

В конце концов Рой все решил. Он связался с Сирилом, и тот должен был прилететь первым же рейсом, он вызвал жену брата Сирила, Элизабет, чтобы она посидела с близнецами до тех пор, пока не вернется Кэрол.

Кэрол тоже не теряла время зря, она собирала сестру в больницу. Роззи тревожно следила за ее действиями.

— О, Кэрол, скажи, что с маленьким все будет хорошо!

— Ну разумеется, Роз! Иначе и быть не может. Только не слишком-то торопи его, а то счастливый отец проворонит появление на свет третьего отпрыска Сиверсов.

Роз не обратила внимания на шутку.

— Ты была с Роем, да? Обедали? Нелегкая задачка — объяснить сестре, что вся ее тщательно разработанная интрига подошла к своему логическому концу. Все кончено, вот в чем дело, только сейчас не лучший момент, чтобы сообщать это Роззи. Но та сама спровоцировала Кэрол:

— У вас с Роем что-то началось?

— Скорее, у нас с Роем все закончилось.

Новые схватки были сильнее предыдущих, Роззи пришлось заняться собственным дыханием.

Когда Рой впустил в дом Элизабет, Кэрол и Роззи были в гостиной. Схватки участились и повторялись через каждые шесть минут. Роззи только слабо стонала, чувствуя приближение очередных.

Рой подхватил ее под руку и бережно повел к машине. А ведь он в панике, неожиданно подумала Кэрол. Он едва ли не впервые в жизни не знает, что делать, а потому и ведет себя, как всякий нормальный человек в такой ситуации. Кэрол поймала взгляд Роззи и с изумлением поняла, что сестра думает о том же самом. Они неожиданно прыснули. Так-то, Рой Стюарт! Это тебе не бизнес!

Машина вихрем пронеслась по улицам ночного города, однако теперь Кэрол сидела рядом с сестрой на заднем сиденье. Пальцы Роззи то и дело впивались в ее руку, и все мысли Кэрол были направлены только на то, чтобы облегчить страдания сестры.

Неожиданно ей захотелось плакать. Неужели все кончено? Господи, о чем она думает! Сейчас главное — Роз, а о Рое она может подумать и потом. Теперь у нее на это будет масса времени.

В госпиталь они ворвались, обогнав все мыслимые средства передвижения по дороге. Дородная сестра с лицом и выправкой старшего сержанта быстро выяснила у них, что этот мужчина — не отец ребенка, и решительно заявила, что миссис Сивере нуждается в покое и отдыхе, так что не будет ли мистер Стюарт столь любезен подождать в специальной комнате?

— Пожалуйста, не волнуйтесь. Уверяю вас, мы присмотрим за женой вашего друга наилучшим образом. Я понимаю, вы переживаете, но оснований для паники нет абсолютно никаких, кроме того, это может навредить пациентке.

Кэрол отправилась вслед за Роем в комнату ожидания, а Роз отвезли на каталке в одну из палат.

К счастью, в комнате было еще несколько человек, а также множество журналов и удобные кресла, так что перенести ледяное молчание Роя оказалось довольно просто.

Немного погодя сестра Маккаферти пришла и сообщила, что Роззи стало полегче и она ждет свою сестру, если та, конечно, не против. Кэрол была, разумеется, не против, и ее проводили в палату. Сестра Маккаферти осталась и терпеливо отвечала на расспросы Роя, хотя, судя по ее виду, она была совершенно не в восторге от своего собеседника.

Сирил успел приехать вовремя, вскоре после чего его новорожденная дочь, Саманта Кэрол, огласила мир громким негодующим криком, которому с умилением внимали ее тетя и отец, а также обессиленная мать.

Девочка родилась маленькой, но сильной, и не переставая дрыгала ногами, пока ее не приложили к материнской груди. Тогда она затихла и удовлетворенно зачмокала, всем своим видом выражая полное одобрение этому миру. Кэрол влюбилась в нее с первого взгляда.

После многочисленных поцелуев, слез счастья и заверений в любви Кэрол клятвенно пообещала сестре, что из больницы отправится прямо к близнецам и позаботится о них. О горе работы, оставшейся в офисе, Кэрол старалась не думать. В конце концов, Сью и Фиона должны справиться.