Вот так вот. Ну скажите пожалуйста, с кем еще могло бы такое случиться, кроме как не с ней, хронической неудачницей и вообще ни к чему не приспособленной идиоткой? Правильно дядька звал племянницу полудурком. Хотя неправильно, потому что она — полная дура!

Ну как можно было поверить на слово и переться на другой край города по первому слову совершенно незнакомой женщины? Мало ли кто по телефону позвонит!

Тут она вспомнила о своем мобильном телефоне и решила вызвать полицию. Конечно, ей придется многое им объяснить, но лучше это, чем перспектива встретиться с тем жутким мужиком… А если они вообще про нее забудут? Никто не придет, и она так и умрет с голоду в этом подвале. Конечно, дураков учат, и так ей и надо, но все же закончить жизнь в этом вонючем подвале — это перебор.

Антонина достала телефон, нажала кнопку… и убедилась, что в подвале нет сигнала сети.

Ну, ясно, поэтому они и не отобрали у нее телефон! Все предусмотрели, мерзавцы!

Антонина закусила губу.

Помощь полиции отпадает, так что приходится рассчитывать только на свои собственные силы. Для начала она решила обследовать подвал, несмотря на безнадежность этого предприятия.

Глаза ее постепенно привыкли к темноте, и она начала различать смутные тени предметов, но не более того.

Впервые в жизни Антонина пожалела, что не курит — так у нее была бы зажигалка или хотя бы коробок спичек…

Тут она снова вспомнила о мобильном телефоне.

Нет, не зря дядька сомневался в ее умственных способностях!

Пусть здесь нет сигнала сети, но телефон можно использовать хотя бы как источник света!

Она снова достала телефон, нажала кнопку. Дисплей засветился тусклым призрачным светом, и Тоня пошла вперед, направляя этот свет перед собой и время от времени нажимая кнопку, когда он гас.

Так она обошла подвал по периметру и убедилась, что из него нет никакого выхода, кроме того, через который ее втолкнули, а он был надежно заперт.

Сам подвал когда-то использовался как склад — здесь было множество пустых ломаных ящиков и пыльных мешков.

Антонина невольно порадовалась, что упала на груду мешков, а не на голый цементный пол или на ящики — в этом случае ей не удалось бы отделаться парой ушибов и царапин.

Еще одно наблюдение, которое она сделала, обходя подвал: помещение показалось ей значительно меньше, чем кирпичное здание бывшей кочегарки. Конечно, она могла ошибиться, темнота искажала все пропорции, но ей все же показалось, что под этим зданием не один, а как минимум два подвала. Но найти проход во второй она не смогла — или его не было, или ей не удалось найти его при скудном свете, какой давал дисплей мобильного телефона.

Завершив обход своей одиночной камеры, Антонина села на груду пыльных мешков в позе роденовского мыслителя и задумалась — а что еще делать в этой позе?

Положение ее казалось безнадежным, да и было таким, с какой стороны ни посмотри.

Она заперта какой-то парочкой уголовников в подвале нежилого дома, где ее никто не будет искать. Да ее и некому искать — не только потому, что никто не знает, куда она отправилась, но и потому, что в целом мире никому нет до нее никакого дела.

Правда, та мерзкая тетка в красной куртке сказала, что им велели запереть ее всего на несколько часов — но наверняка она не собирается выпускать Антонину живой, потому что это ничего ей не дает, кроме неприятностей.

Все же, кому понадобилось удалять ее из дома Самохиных, да еще таким сложным способом?

Железной женщине Соколовой с ее подчиненными?

Нет, конечно — она и так может хозяйничать в доме сколько душе угодно. И Тоню нейтрализовать ей — раз плюнуть, может даже задержать ее и в камеру посадить, сама говорила.

Той парочке бандитов, которая появилась в доме после ухода спецслужб?

Это тоже вряд ли — они люди простые, как грабли, и незатейливые, как редис, они не стали бы выдумывать такой хитрый план, просто ударили бы ее по голове и сделали в доме все, что хотели. Вот чего они хотели от Тони — тоже ясно, они хотели, чтобы она сказала, где искать хозяина. Она понятия не имеет, куда он делся, но бандиты думают, что она знает. Так что удалять ее из дома им совсем не нужно, наоборот, им нужно в дом попасть, когда Тоня там находится.

Но тогда кто?

Додумать эту мысль до конца она не успела, потому что внезапно почувствовала, что в ее руку ткнулось что-то холодное и мокрое.

Антонина вздрогнула от неожиданности, но тут же почувствовала на своей руке жаркое прерывистое дыхание и поняла, что рядом с ней появился Рик.

— Рик, Рикуша! — проговорила девушка радостно и благодарно. — Ты пришел ко мне! Ты меня не бросил!

Рик облизнул ее руку шершавым языком, показав ей, что тоже ужасно рад их встрече и извиняется за свое легкомысленное поведение. Что поделаешь — увлекся, забыл, что эту несуразную Антонину нельзя одну оставить ни на минуту, сразу же она в какую-нибудь неприятность вляпается.

Теперь Тоне было не так страшно: она была не одна.

Во всяком случае, Рик не даст ее в обиду тому жуткому мужику!

Но в следующую секунду в голове Антонины возникла следующая мысль, еще более обнадеживающая: если Рик сумел сюда пробраться — значит, точно тем же путем можно отсюда и выбраться! Значит, в этом подвале есть еще один вход — или выход, что звучит намного приятнее! Выход, который она не нашла, когда в темноте обследовала свою одиночную камеру!

Рик, кажется, подумал о том же самом: он поднялся и двинулся в темноту, потянув ее за собой.

Пес уверенно шел через темный подвал, и в душе Антонины засияла надежда. Верный пес снова выручит ее! Он выведет ее из этого подвала на свободу! Тогда она даже не станет выговаривать ему за то, что помчался за помойным котом и оставил ее одну с той преступной парочкой. Это было сильнее его.

Они подошли к стене, Рик лег на пол и ткнулся носом в груду ломаных ящиков. Антонина помогла ему отодвинуть эту груду в сторону и увидела под ними квадратное отверстие в стене, достаточное для того, чтобы в него могла пролезть крупная собака.

Но вот сможет ли сама Тоня пролезть через это отверстие?

Рик оглянулся на нее и по-пластунски пополз в темный лаз, казалось, говоря — делай как я.

Через полминуты он исчез, и из-за стены донеслось его призывное поскуливание. Антонина тяжело вздохнула — если она не хочет остаться в этом отвратительном подвале, ей ничего не оставалось, как последовать за собакой.

Она вползла в проем. Голова прошла легко, но плечи застряли.

Тут Антонина почувствовала дикий страх.

Прежде она не замечала, что боится тесного, замкнутого пространства, но раньше ей и не приходилось в нем оказываться. Сейчас же, оказавшись в темной и душной тесноте, она пришла в ужас.