– Я пойду к ней… если вы не возражаете.

Граф кивнул. Хотелось бы ей знать, что он думает.

– Первый помощник принесет крекеры и чай, – сказал герцог. – Может быть, это поможет.

– Да, наверное. – Она смотрела на графа, но выражение его лица оставалось для нее непонятным.

– Мы поговорим завтра, – сказал он.

Тори кивнула. Она не хотела бежать. Она хотела остаться с графом. Но это означало, что лучше бы ей бежать от него изо всех сил.

* * *

К тому времени, когда судно стало на якорь в намеченном месте, море успокоилось, но небо оставалось сплошь закрыто облаками, и по палубе разгуливал свежий ветер. После разговора с Викторией Корд пытался уснуть, но для этого был слишком взбудоражен.

Тревога за Итана смешивалась с тревогой за Викторию и Клер.

Он поверил рассказу Виктории. Он уже достаточно хорошо знал ее и мог представить, на что она может пойти, защищая свою сестру. Стукнуть человека по голове постельной грелкой – с ума сойти! Харвуду повезло, что она не убила его.

Корд издал смешок, но тут же стал серьезным. Даже если все так и было, слово двух служанок против слова аристократа мало что значит. Сестры были в беде.

Но Корд верил, что если он подмажет достаточно ладоней, пообещает достаточно услуг, то сумеет замять дело.

Он обернулся на звуки шагов и увидел идущую к нему Викторию. На ней было то же платье, что и прежде, платье, в котором она была, когда он впервые увидел ее: цвета голубиного крыла, скромного фасона, не совсем новое, но явно недешевое и добротное.

Она выглядела прелестной и невинной, и Корд подумал, сколько страданий выпало на ее долю за последние несколько месяцев. Он помнил, как замечательно было ощущать ее прижавшейся к нему прошлой ночью. Никогда еще он так сильно не желал женщину и точно знал, что не пойдет на это. Виктория заслуживала большего, чем он мог ей предложить.

По крайней мере он может предложить ей помощь.

Она остановилась возле него и улыбнулась:

– Доброе утро, милорд. – Ее волосы больше не стягивала тугая коса, они были убраны назад, подхвачены с каждой стороны и падали на плечи мягкими темными локонами.

– Как чувствует себя ваша сестра? – Утром он посылал Уипа Дженкинза узнать, как там беглянки, и тот вернулся с известием, что Клер чувствует себя лучше.

– Ей полегчало. Здесь, в бухте среди скал, гораздо спокойнее. Или, может быть, она начинает привыкать к качке.

– Будем надеяться, что так и есть. Впереди еще обратный путь.

Виктория отвела взгляд.

– Да, конечно. – Она снова посмотрела ему в лицо. – Я много думала, милорд… может быть, для всех будет лучше, если мы с Клер останемся во Франции?

– О чем вы говорите?

– Вам не следует впутывать себя в наши несчастья. Пусть кто-нибудь из команды доставит нас на берег, и мы пойдем пешком, как и собирались. Я смогу найти работу…

– Догадываюсь, в качестве гувернантки. Как хотели раньше.

Ее щеки порозовели.

– Я смогу найти что-нибудь подходящее.

– Нет.

– Вы не верите тому, что я рассказала?

– Я верю.

– Тогда почему вы не хотите позволить нам остаться здесь?

Он не знал, отчего все больше сердится. Положив руку ей на плечо, он притянул ее ближе.

– Потому что вы собираетесь подвергнуть себя смертельной опасности. Две женщины без сопровождающих. Не имеющие представления, куда идти, как добраться до места, у кого искать помощи. Я просто не могу допустить этого. Вы вернетесь в Лондон, а я помогу вам выпутаться из этой истории. Она сглотнула.

– А что, если… что, если вы не сможете? Пальцы графа на плече Виктории ослабли.

– Тогда я лично позабочусь о том, чтобы вы оказались во Франции или в другом месте, где вам обеспечена безопасность. Верьте мне, Виктория. Я граф и человек, у которого есть некоторые возможности. Если я буду объяснять властям все обстоятельства случившегося, они будут слушать.

Она прикусила губу. Казалось, она хотела еще что-то сказать ему, но промолчала.

– Я в состоянии помочь вам, Виктория. Если только вы сказали мне правду.

– Я рассказала все, как было.

Большим пальцем он провел по линии ее подбородка. Кожа была гладкой как шелк мягкой, как пух. Ветер развевал волосы, губы влажно блестели от морских брызг – Виктория была прелестна как никогда. Он недоумевал, почему раньше посчитал ее просто привлекательной.

– В таком случае вам не о чем беспокоиться.

Виктория отвернулась и стала смотреть на море и дальше – на берег, который в этом месте вздымался крутыми утесами с плоскими вершинами, кое-где можно было заметить крутые тропки, спускающиеся к воде; на песке виднелась лодка, которая должна была понадобиться ночью. Над скалами кружили чайки, резкие крики которых долетали до судна, стоявшего на якоре.

– Есть кое-что еще, о чем вы должны рассказать мне. Виктория обернулась, ее чистые зеленые глаза обратились на него.

– Что же это, милорд?

– Кто вы на самом деле. Краски на ее щеках поблекли.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Совершенно очевидно, что вы с Клер росли в семье, где о вас заботились. Что случилось с вашими родителями? Почему вы остались одни?

Она облизнула губы, и он снова ощутил непреодолимое желание.

– У моего отца была земля в Кенте. Он умер пять лет тому назад. Был конец мая, он ночью возвращался с поля, на него напали разбойники, и он… они убили его. – Она не спускала глаз с берега. – Моя мама была безутешна. Все мы не переставали горевать. Ее не стало через два года после смерти отца. У нас нет родственников, никого, кто мог бы позаботиться о нас. Мы изо всех сил старались держаться.

Он не собирался дотрагиваться до нее. Он просто не смог удержаться.

– Мне очень жаль, – сказал он, привлекая ее к себе. Она повернула к нему лицо.

– Я надеюсь, что настанет день, когда те, кто повинен в смерти моего отца, понесут наказание.

Он не мог винить ее за эти слова. Если бы убили кого-нибудь из тех, кто был дорог ему, он чувствовал бы то же самое, но представить такое было невозможно.

– Я потерял отца два года назад, – сказал он. – И только тогда понял, как много он для меня значил. В конце жизни у него очень не ладились финансовые дела. Он никогда не жаловался на это, а я был слишком занят собой, чтобы спрашивать. Если бы я был рядом, может быть, этого не случилось бы. Не знаю. Не думаю, что я бы смог помочь ему.

Виктория взглянула на него.