Но ведь это не последнее, о чем мне хотелось поговорить.

— Есть еще более важные вещи, — стиснула руки, подготавливаю публику к следующему выступлению, — На будущее, если я продолжу и дальше играть роль яры… Поясните мне, что делать, если я встречу знакомого дракона, который точно знает, что я попаданка?

— Разве среди них есть такие? — нахмурился яр Лондон.

— О да, — вздохнула. И поведала всю историю. Да так, что по мне, определенно, следовало бы плакать всем киноакадемиям всех техногенных миров.

Я была в меру иронична и печальна, когда говорила о том инциденте, что оставил меня почти без трусов. Я была мужественна и ехидна, когда удивлялась настрою учебного совета по этому поводу. И была полна служебного рвения и твердости, когда объясняла, как ценой репутации и здоровья избежала узнавания в театре, как сумела исчезнуть — пусть таким даром и не обладала — и как спасла всю операцию…

— Ох, Ири, — схватился Эльвин за грудь — и даже смешинки сумел запрятать в глаза поглубже, — ты такая молодец!

Все правильно понял. Наш человек… то есть дракон.

— Действительно, мы об этом не подумали, — нахмурился яр Лондон.

Кингсман молчал. Буровил меня взглядом, будто пытался понять, придумала я это все или нет. Но я вернула ему такой же взгляд.

Кажется, внутри драконища что-то дрогнуло. Вряд ли сожаление или стыд — в его недопрошитой золотой микросхеме такого не было предусмотрено — но, вполне возможно, печалька по поводу того, что он может ошибаться.

Что ж, этот страх — единственное слабое место, что я нашла в его бронированной чешуе, и не могла не прислать ответочку за то, что он надавил на мое больное место.

На то, что я могу не прижиться в этом мире совсем. В мире… который мне придется сделать своим.

— Странно, что вы не упомянули об этом, Декстер, — коммандер тоже посмотрел на детектива.

И Эльвин посмотрел — и довольно хмуро. Что-то там сопоставил мой друг, но жаловаться я ему точно не буду.

— Видимо отвлекся, — проскрипел как через силу тот-кто-тоже-ошибается. И мне как-то полегче стало.

— Придется проверять и корректировать списки гостей, чтобы вам не пришлось сталкиваться с яром Пристоном, — задумчиво протянул коммандер.

— Или рассчитывать, что молодой дракон не столь уж внимателен и не запомнил лица мири Джонс, — буркнул детектив.

Вот он меня опять оскорбил, да?

— Ирэн обладает запоминающейся внешностью, — покачал головой глава Управления, который, похоже, вовсе не заметил подводных течений нашей увлекательной беседы.

А я победно хмыкнула. Про себя.

— Что ж, резюмирую. Следует и дальше копать… мири Джонс, не на кладбище! Я вижу ваш взгляд! Сведения копать. Полагаю, что вам, Декстер…

— Следует посетить мужские клубы, — кивнул недовольный чем-то дракон.

— Яр Томас?

— Городской особняк и многочисленные родственники, — кивнул Эльвин.

— Мири Джонс?

— Архив? — предположила я.

— Именно. У вас отлично получается, — вроде бы даже не польстил коммандер. — Ну и следует назначить следующий совместный выход в свет.

— Второем? — максимально невинно уточнила я.

— Вы же не против? — вдруг уточнил яр Лондон и мне подумалось, что все-то он заметил. Но без доказательств я тоже ничего не знаю!

— Я бы не посмела возражать, — улыбнулась безмятежно.

Мы обговорили некоторые детали, тот момент, что мое проживание на Брейкер стрит продлиться до конца игры — я не стала сообщать пока, что фиг они меня оттуда вытащат и после — и Эльвин, сославшись на работу, убежал, шепнув мне на прощанье, что заедет за мной вечером и поможет перевезти вещи.

Я попрощалась с ярами и тоже вышла. Вот только на лестнице меня нагнал яр Кингсман.

Столкнуть?

Тьфу, опять оскорбить?

Не дамся! Он упустил свой шанс потребовать моего увольнения — хотя сейчас и рад наверное, хорошо бы он выглядел перед коммандером, если бы так и сделал — так что пусть сосет лапу.

Хм, интересно, а у драконов есть животные повадки?

— Мири Джонс…

Я очнулась от важных размышлений, придала лицу максимально возможную равнодушную любезность и коротко спросила:

— Да?

— Я бы хотел прояснить относительно вчерашнего…

— Не стоит, — кажется, холодность моей улыбки могла бы соперничать с двухкамерным холодильником. — Вы четко донесли, что думаете по поводу меня и моего места в этом мире. Не хочу обременять своим излишним присутствием — чем раньше мы закончим наше совместное дело, тем быстрее вы избавитесь от столь неприятного соседства. Потому поспешу в архив.

Сделала полный достоинства книксен — в брюках это, наверное, смотрелось странно — и ушла в свои любимые подвалы.

С новым расследованием я получила не только новое начальство, новых врагов — потенциальных убийц Томасов — и новое место проживания.

Гардероб тоже был обновлен.

После целого дня в катакомбах, по ошибке названных архивом, и безуспешных попыток найти что-нибудь новенькое, мара Уотсон затащила меня в костюмерную и подобрала сразу несколько нарядов, приличествующих яре. С возвратом, конечно, за исключением случаев «смерти, дырок от пули и колющих ран. Ну или если кровью зальет — тогда спишем».

Милая женщина.

Милый дракон — Эльвин, то есть — помог доехать до бывшего дома, где я попрощалась с не слишком любезными владельцами, забрала свои немногочисленные вещи и, под вечер, наконец, с комфортом разместилась на третьем этаже милого дома.

Последующие несколько дней прошли совершенно спокойно. Я работала в архиве, откладывая на выделенный мне столик всё, что имело отношение к нашему делу — или могло бы иметь, если бы удалось найти связующее звено — под прикрытием забора выбиралась на работу и возвращалась с нее, и, «официально» и наряженная, спускалась периодически по парадному крыльцу, демонстрируя жеманные манеры яр и их же способность скучать.

Пока ничем другим, как мне казалось, они и не были характерны.

Королевство пока лишь меняло строгую патриархальность и консерватизм на более современные тенденции, и большинство яр, особенно если они были приближены ко двору, считали зазорным любые действия кроме:

«Женских» занятий вроде пения, игры на музыкальных инструментах и бытовой магии.

Развлечений — приемов, шоппинга, музыкальных вечеров и балов.

Замужества.

И верховой езды и охоты.

Мары, мири, работницы, а также те из благородных девиц, что жили в дальних поместьях и наведывались в столицу в лучшем случае во время брачного сезона, обладали большей свободой и смелостью работать, одеваться и выбирать, как проводить свое время. Среди столичных яр такими были единицы — скорее, исключение из правил.