низенькая старушка в темном платочке. Огород для нее составлял главную статью дохода: и сама сыта, да еще на рынок столько овощу разного продаст. Посмотрела, посмотрела старушка кругом и говорит:

– Пора гряды копать…

А потом еще посмотрела кругом, покачала головой и говорит:

– Откуда только берется эта сорная трава?.. И когда успела вырасти?.. Ведь никому она не нужна…

Репей обиделся на старушку за всех товарищей.

– Вот тоже выдумала: никому не нужны!.. Это мы-то не нужны? Вот ты, старушонка, действительно никому не нужна, – и давно тебе пора помирать… И тебя не будет, а мы все-таки будем расти. Вся разница в том, что будет у нас другая хозяйка, подобрее.

На другой день старушка опять явилась в огород и привела с собой внучку Машу.

– Стара я стала, внучка, одной не управиться, а твое дело – молодое, в охотку поработаешь.

– Ничего, бабушка, поработаю. Да и какая это работа? Одно удовольствие…

Начали бабушка с внучкой гряды копать. Бабушка кряхтит, кряхтит, едва полгряды выкопает, а у внучки уже целая грядка готова.

– Ай да внучка! Ай да умница! – похваливает старушка. – И я прежде вот так же скоро все делала, а теперь едва спину разогну…

А Маша только смеется. Копает да еще песни поет. Не работа, а забава. Здоровая девушка, – в охотку поработать… Дней в пять все было кончено. Посмотрела Маша на свою работу, полюбовалась и говорит:

– А что, бабушка, у тебя вот там место под забором даром пропадает? Вот бы малины посадить, да крыжовнику, да смородины… Очень уж я малину люблю, бабушка.

– Так, внучка, так, милая… и в самом деле, посадим-ка малинки, да смородинки, да крыжовнику. Которую ягоду сами съедим, а которую на базаре продадим… Я уж давно об этом сама подумывала, да все как-то руки не доходили.

Обрадовалась старушка новой статье дохода, благо у внучки руки здоровые. Сказано – сделано. Накупила старушка у знакомого садовника и малины, и смородины, и крыжовника, и началась работа. Маша вдоль забора накопала ям и принялась рассаживать в них кусты. От этой работы больше всего досталось Крапиве.

– Что же это такое, – кричала она на весь огород, – этак и совсем житья не будет!.. Караул!..

В отчаянье она несколько раз пребольно ужалила белые руки бойкой внучки.

– Вот тебе, вот тебе, выдумщица!..

– Ах, проклятая крапива, как она больно жжется!.. – жаловалась Маша, помахивая рукой.

– Я всех сожгу, – шипела Крапива.

– Откуда она только берется! – удивилась опять старушка. – Ведь никто ее, кажется, не садит…

III

Гораздо скорее начали расти все овощи после полотья.

– Ишь дармоеды!.. – ворчал Репей. – Небось своего ума не хватало, чтобы расти в готовой гряде. Эх вы, белоручки!..

– Молчи, мужик, – крикнул с гряды молодой Горох, начинавший завиваться около своей тычинки, – не твое дело…

– А ты, хвастун!.. Погоди, вот тебя воробьи заклюют.

– Значит, сладко, если клюют… А вот тебя так никому не нужно.

– Оттого и не нужно, что я для себя расту, а ты для других стараешься.

Одним словом, что ни день, то новый спор. Нашла коса на камень, и хвастун попал на хвастуна.

На гряды теперь любо было посмотреть. Все зеленело и быстро росло. И простоватая свекла, и кокетливая морковка, и горькая редька, и капуста. Вся беда, что мало было кавалеров – все наперечет: хвастун Горох да горький Лук. Впрочем, Лук понимал свое положение и старался расти поближе к Редьке, – такая же горечь, так уж вместе бог велел расти.

– У меня все красавицы растут, – хвастался Горох. – А всех лучше морковка… Вот какие у нее листочки прорезные, точно зеленые кудерьки. Так сами и вьются…

Морковка делала вид, что не слышит этих похвал, и только все краснела и краснела. И приятно, и стыдно. Конечно, верить Гороху нельзя; а все-таки, когда так начинают хвалить прямо в глаза, невольно как-то хочется верить. Скромная морковка начинала про себя думать, что в самом деле она лучше всех, и еще больше краснела. Вот другое дело Редька; толстеет себе, как купчиха, и ничего знать не хочет.

Споры часто заходили так далеко, чуть не до настоящей ссоры. Главными зачинщиками являлись Горох и Репей.

– Эй ты, мужик! – кричал обыкновенно Горох. – Никому-то тебя не нужно. Тебя даже и скотина не ест… Для чего ты растешь?

– Для себя расту, – отвечал Репей с гордостью. – А что касается того, что я никому не нужен, так это ты весьма ошибаешься… Куда человек – туда и я; значит, и я на что-нибудь нужен. Тысячу верст человек прошел, и я за ним… Для меня все равно – холод и жар: я не прихотлив. А ты – неженка. Тебя и садить нужно, и беречь, а я все сам. Вот теперь и сообрази, что все это значит…

– Моя хозяйка говорит, что ты никому не нужен.

– Мало ли что она скажет!.. Вот осень настанет, вот она и примется выбирать вас всех из гряды; а я-то останусь на том же месте. Вот тебе и не нужен… Тебя каждый козел съест; а я так вцеплюсь в него, что не обрадуется. Всю бороду ему зацеплю, – не отдерет потом. И Крапива тоже постоит за себя, и Чертополох… Мы уже все заодно живем. Без нас-то какой огород может быть?.. Да, подумай-ка своим умом… Ежели разобрать, так я гораздо поважнее тебя буду и постарше. Конечно, меня мало ценят, ну, да это все равно. Я мало обращаю внимания, что про меня говорят. Они свое говорят, а я свое делаю. Так-то, милый друг!.. Одним словом, жаль мне тебя, потому что ты чужим умом живешь. Легкомысленный овощ, и больше ничего. До первого мороза тебе и жить.

– У всякого своя судьба, Репей. У тебя кожа толстая, – вот и не боишься мороза; а у меня листочки нежные, сам я тоненький… Одним словом, деликатное растение.

Так дело шло день за днем. Лето проходит быстро, – его вспоминают, когда оно пройдет. Так было и тут. Гряды в огороде покрылись густой зеленью. Капуста разбухла до того, что верхние листья на ней лопались. Горох отцвел и покрылся стручьями. Малина начала созревать, хотя на первый год ягод и немного было.

Внучка Маша, кажется, больше всего заботилась о ягодах. Нет-нет и заглянет в огород. То репку сорвет, то спелую ягодку ущипнет. Крапива и тут не унималась. С горя она нынче выросла большая-большая и не упускала случая обжечь прихотницу-внучку.

– У, гадкая! – ворчала девушка, пряча руки.

Скоро ягоды были обобраны, и очередь наступила овощам. Началось дело с