мудрой, зрелой (я имею в виду отношение к жизни) с ребенком и второй наивной красивой девочкой без детей – мужчина выберет первую. Подход к детям здесь другой. Дети – это не «прицеп». Это сокровище, которое нужно охранять, холить и лелеять.

Вы не подумайте, незрелые родители здесь, конечно же, есть. Есть даже те, кто отказывается от своих детей. Но тут же выстраивается очередь из желающих их взять в свою семью.

– Вика, познакомь моего друга с хорошей девушкой. Он мой начальник, добрый, красивый, спортивный, его нужно познакомить с русской девушкой, которая хочет создать семью. Желательно серьезной, с ребенком, – сказала мне как‐то подруга.

А потом вздохнула и с грустью в голосе добавила: ну, если такой нет, можно и без детей. Моя подруга живет в Австралии с трех лет, общается только с австралийцами… и знает, о чем говорит…

И это обычная ситуация. Согласитесь, женщина с ребенком не будет менять мужчин, не будет разбивать сердце просто так, ради «прикола». Она это все уже прошла. Она мама. Она повзрослела. И именно такая женщина здесь нарасхват.

Меня иногда спрашивают: а Саша кого из детей больше любит? Наверное, Матвея? Он же «его».

На что я совершенно искренне отвечаю:

– Нет, он больше любит Диану. Потому что она его дочка. Первая, любимая. А Матвей – сын. Второй, но тоже любимый.

Так вот, обращаюсь к одиноким девушкам с детьми: не переживайте. Если встретите человека и он действительно вас полюбит, то полюбит и вашего ребенка. И будет воспитывать его как своего. Ведь дети – это счастье.

Подход к детям здесь другой. Дети – это не «прицеп». Это сокровище, которое нужно охранять, холить и лелеять.

А хорошая, понимающая женщина, готовая не только брать, но и отдавать взамен свою любовь и заботу, всегда найдет мужчину, который с удовольствием возьмет на себя содержание семьи и будет ей верным спутником по жизни. Понимая это, мужчины стараются изо всех сил сохранить свой брак, но, к сожалению, даже здесь разводы не редкость.

Почему в Австралии так часто случаются разводы?

К сожалению, много разводов здесь случается и потому, что женщины, которые знают себе цену, любят себя, выросшие в атмосфере равноправия и уважения, понимают, что у них все есть для самостоятельной жизни и без мужчины. Они не держатся из последних сил за замужество, и, если брак дал трещину, они смело могут уйти от мужа и воспитывать детей самостоятельно.

Это обратная сторона медали. Здесь достаточно большое количество разводов. Но и после развода очень редко папа забывает про детей. Чаще всего биологический отец требует либо проводить с ребенком 50 % времени, либо забирает детей на выходные. Также в Австралии часто встречаются ситуации, когда дети одну неделю живут с мамой, другую – с папой.

Видится ли «проблемный» папа с детьми после развода?

Очень редко возникает ситуация, когда австралийский суд решает отдать детей только одному родителю. Как правило, даже в конфликтных ситуациях, если у супруга нет психических отклонений, если не было абьюза, насилия в семье, тогда скорее суд решит, что второй родитель (это, как правило, папа) тоже должен видеться со своими детьми.

Есть специальные службы, которые предоставляют сотрудников на время семейных встреч. Когда, например, папе, у которого есть какие‐то ограничения на общение с детьми (например, были доказаны случаи попыток сексуального насилия над ребенком), суд может разрешить видеться со своим ребенком, но в присутствии постороннего человека, например психолога или учителя.

Есть компании, которые за отдельную плату (около $300, или 15 000 рублей) предоставляют сопровождающих на такую встречу, и папе придется еще дополнительно платить за то, чтобы этот человек находился с ними все время. Гуманные суды Австралии, как правило, будут на стороне родителя до последнего, и просто так разлучать папу и детей или забрать ребенка у папы очень сложно, практически невозможно, если он хочет видеться с ними.

И конечно же, нельзя не добавить про отношение австралийцев к возрасту. Недавно в штате Западная Австралия 92‐летняя женщина сбежала из дома престарелых со своим 87‐летним ухажером. И это не шутка. Конечно, персоналу было не до смеха, когда они обнаружили сбежавшую невесту. Но большинство людей все‐таки были рады за молодоженов (по версии, они хотели расписаться).

Отношение австралийцев к возрасту

Предлагаю в этой небольшой главе обсудить отношение австралийцев к возрасту. Часто мне пишут женщины: ну, я свое уже отжила, мне бы детей отправить за границу, чтобы у них все было хорошо… При этом с аватарки на меня смотрит молодая (максимум сорок лет) женщина.

– Подождите, а сколько вам лет?

– Мне уже почти пятьдесят. Бабушка.

Что? Какая бабушка! Здесь в пятьдесят у людей только жизнь начинается! Обидно, что некоторые женщины так рано списывают себя со счетов.

Когда‐то я познакомилась с одной женщиной. Ее звали Елена. У нее было два брака в России, оба неудачные (по ее словам), трое детей.

Переехала в Австралию она в 80‐е годы, в сорок семь лет. Подтвердила здесь свой диплом (тогда это было проще) и стала работать учителем математики. На пенсию тогда уходили в шестьдесят пять лет (сейчас в шестьдесят семь), поэтому выбора у нее не было – пенсионеркой называть себя она точно не смогла. Да и не хотела. Мужчины один за другим пытались добиться ее внимания. Но опыт предыдущих браков говорил ей: не надо, Лена!

Потом появился Рикардо – итальянский вдовец, и начал за ней ухаживать. Я читала открытки, которые он ей писал… каждый день! И плакала. Там нежность, любовь, забота в каждом слове. Они прожили с Рикардо долгих двадцать лет, потом у него обнаружили рак, он боролся с ним два года, но потом смерть разлучила их. Елена сказала, что годы жизни с Рикардо были лучшие в ее жизни. И она бы отдала все, чтобы вернуться в свои пятьдесят (а не в двадцать, тридцать или сорок).

Познакомилась я с Еленой в сиднейском доме престарелых, куда она переехала по собственному желанию. Ей более девяноста лет, и до последнего момента выглядела она отлично. Мне хотелось бы обратиться ко всем женщинам, которые читают эту книгу и досрочно списали себя со счетов: рано! Вы еще совсем молодые. Мне сорок один, и меня это совсем не пугает. Кажется, я застряла в тридцатипятилетнем возрасте. Прекрасной поре, когда уже и мозги наконец появились, и красота еще не ушла.