litbaza книги онлайнНаучная фантастикаБешеный прапорщик - Игорь Черепнев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 67
Перейти на страницу:

Глава 18

…Мы сидим в окопе и ждем, когда заснут немцы. Те самые, что замучили до смерти солдата, увиденного нами в госпитале… Проходы в колючке сделаны еще сутки тому назад, когда в разведку сходили. Ну, да обо всем по порядку…

Когда я привез Дольского, сразу рассказал Валерию Антоновичу о том, что видел в госпитале. И предложил нанести «удар возмездия». Тот сначала наотрез отказался санкционировать операцию, но Анатоль подключился с личными впечатлениями, так что в итоге Бойко сдался, но предупредил, что по этому вопросу он обратится к командующему. Его превосходительство затребовал нас для дачи объяснений, но когда мы разобрали по пунктам «Наказ Русской Армии о законах и обычаях сухопутной войны», высочайше утвержденный еще в 1904 году, то зацепились только за фразу «Объявлять, что никому не будет пощады». В итоге, после наших горячих заверений в том, что германцы эту самую пощаду просто не успеют попросить, генерал разрешил действовать, но предупредил, чтобы операция была подготовлена как следует. И еще дал добро забрать Федора, солдата из госпиталя, в группу и попробовать его в деле… Тот сейчас сидит тихонько рядом со мной, ждет команды «Вперед!». Прибыв к нам на базу, он испытал настоящий шок от увиденного (чем и как мы занимаемся), и теперь у него в голове доминируют две мысли: отомстить за брата и продолжать воевать вместе с нами. Дольский тоже принимает участие в операции, но по отсутствию специфического опыта возглавляет прикрытие с трофейным «мадсеном»…

Карабины и шашки оставили на нашей стороне, в окопах ими неудобно будет сегодня работать. С собой взяли люгеры, наганы, гранаты да холодняк. В руках только бебуты, и только у отдельных счастливчиков – «Оборотни».

Наша задача – тихо прийти, вырезать всех и уйти, оставив на прощание записку. Перед выходом я собрал всех:

– Сегодня мы не будем воевать. Сегодня мы будем мстить. Уничтожать тех тварей в человеческом облике, которые войну превратили в кровавое пиршество, получая удовольствие, от мучений и истязаний раненых, попавших к ним в плен. Они уже не имеют права называться людьми, потому что перешагнули ту границу, что отделяет человека от Зверя. Поэтому я не буду сегодня приказывать идти на задание. Каждый волен сам решать: идет он уничтожать Зверя или нет. Но, помните, убивая, нельзя уподобляться ему, поэтому – ничего сверх смерти. Это они могут выкалывать глаза, жечь каленым железом, а мы не имеем на это права. Я свой выбор сделал. Сделал тогда, когда в госпитале увидел замученного солдата. Умершего не от ран, а от нечеловеческой жестокости. Я иду мстить. Со мной идет Федор, это его брата замучили. Кто хочет идти с нами, встаньте!..

Встали все…

…Когда немцы угомонились, мы выждали еще час и начали «работать». Разведчики ушли вперед, открыли два прохода в заграждениях и остались там, мигнув основной группе фонариками. Бесшумно и незаметно поползли две темные «змеи» к немецким окопам… Роли были расписаны заранее, еще вчера. По два человека должны прикрывать основные группы от «соседей» слева и справа, а заодно поставить растяжки из трофейных гранат. Остальные разбились на боевые двойки и сейчас занимали свои места возле блиндажей, где спали германцы. Я проползаю немного дальше окопов, ближе ко второй линии, разворачиваюсь и жду… Через пару минут в темноте мигают три фонарика, потом с задержкой – четвертый. Все готовы! В ответ мигаю два раза, через пять секунд – еще раз. Почти одновременно с последней вспышкой приглушенно грохнуло несколько раз – каждая двойка в этот момент закинула в блиндажи по паре «колотушек» и захлопнула двери. Сейчас бойцы уже внутри, проводят контроль…

Через пять минут все было закончено. Все двойки собрались вместе, доложились и ждут команды на отход. У нас потерь нет, да и странно бы было, если б они появились. Я прекрасно понимаю, что убивать спящих – жестоко, но сегодня не тот случай. Именно этот взвод издевался над Фединым братом, и у меня нет ни малейшего желания разбираться, кто это сделал персонально. Отвечать будет подразделение! И отныне будет только так! Об этом и говорится в записке, приколотой трофейным штык-ножом ко входу одного из блиндажей…

Через три дня два российских пилота получили необычное задание: загрузить в свои аэропланы объемные пакеты и, пролетая над германскими окопами, разбросать листовки. Молодые авиаторы, привыкшие к постоянной игре со смертью в воздушных боях, хотели было оскорбиться использованием их в качестве почтальонов, но сопровождавший эти пакеты капитан с изуродованным ухом сказал, что это – личная просьба командующего, и дал им почитать одну из листовок.

«Германские солдаты!

Сейчас идет война, и мы находимся по разные стороны фронта. Но существуют законы Божьи и человеческие, цивилизованные правила ведения войны. Советуем вам не забывать об этом, так же, как и о гуманном обращении с пленными и гражданскими лицами. Те из вас, кто не будет этого делать, – умрут! Вместе со своим подразделением. Один из ваших взводов уже уничтожен за пытки и издевательства над ранеными. Не спешите с ними встретиться!

Неуловимые мстители»

Глава 19

В это воскресенье нас своим визитом снова порадовал капитан Бойко. И приехал он не один, а со священником. До этого мой взвод наставлялся на путь истинный приезжавшим из соседнего полка отцом Орестом, который очень напоминал мне представителей Церкви в крутые девяностые. Приедет на воскресный молебен, уже «причастившись» как следует, пробубнит все положенное по случаю, развернется, и поминай, как звали. У солдат отношение к нему было соответствующее. В принципе, меня это устраивало. Чем меньше людей знает о нас и лезет в наши дела, тем меньше разговоров будет ходить, обрастая слухами и небылицами.

Все утро я добросовестно отдыхал от трудов ратных. Но как это повелось в армии со времен Петра Алексеевича, отдых состоял в смене вида деятельности. Потому сидел и сражался с самым неистребимым противником – служебным делопроизводством. Вооружившись пером, которым, к сожалению, владел хуже, чем ножом, я в который раз пытался пробиться сквозь врождённую патологическую скупость интендантов и обосновать необходимость дополнительных комплектов обмундирования, обеспечения мылом и усиленным питанием своего подразделения. Про оружие и боеприпасы я вообще молчу! Понадобилось личное распоряжение командующего с подачи капитана Бойко, чтобы эти скряги и крохоборы выделили нам два ящика трофейных винтовочных патронов. И еще возмущались таким расточительством, ослики тупые! Хотя, для интендантства и высшего командного состава, во всяком случае, отдельных его представителей, это – типично-характерная черта.

Тогда же Валерий Антонович рассказал аналогичный случай времен русско-японской войны. Когда на рапорте начальника отряда подлодок о выдаче французских свечей зажигания к двигателям каким-то шибко умным адмиралом была начертана резолюция: «Достаточно двух фунтов казенных стеариновых»…

Сквозь открытое окно раздался шум приближающегося автомобиля, а чуть позже послышалась и легкая суета на входе, обычно свидетельствующая о явлении высокого начальства. Однако отсутствие обязательного для такого случая зверообразного рева дежурного: «Смирно!!!» и следующего за ним раскатистого рапорта: «Ваше превосходительство…» – позволило несколько расслабиться и вернуться к ненавистной бумажной тягомотине. Путаясь в казуистике казенных оборотов, я проигнорировал звук шагов по лестнице, тем более что он не сопровождался позвякиванием шпор.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?