и с путешественником: «— Рад приветствовать Вас мистер Ито, — поклонился путешественник, а по совместительству, как был осведомлен премьер-министр, американский разведчик на новом секретном виде транспортного средства, но с виду не примечательном и вполне обыкновенном.

— Добрый день господин Стивенс, — чуть наклонил голову Ито, — как проходит Ваше путешествие?

— Все отлично, только власти Персии, заподозрив неладное, не пустили меня на свою территорию, и я был вынужден пересечь седой Каспий на каком-то корыте, посостязаться с казаками в скорости передвижения, оставив их далеко позади, а затем пароходом добровольного флота «Москва» продолжить свое путешествие.

— У Вас такие сильные ноги, что Вы можете обгонять казачьих коней? — подловил на браваде Ито американца.

— Конечно же нет, — стушевался американец и попытался перевести тему, — Вы знаете, на всех кораблях добровольного флота сделаны фундаменты для скорой установки орудий, сами орудия храниться глубоко в трюме, а замки от них в сейфе у капитана!

— Мне это прекрасно известно, — произнес Ито подняв брови, он был осведомлен, о фундаментах, но, что русские поправ все международные нормы таскают в трюмах своих пароходов еще и орудия, давало право японским крейсерам захватывать и топить русских корсаров прямо в море, — всё-таки вернемся к вашему чудо-транспорту.

— Велосипед пенни-фартинг на одном большом колесе, и одном маленьком, — ответил американец, поняв, что ему не отвертеться от объяснения принципа действия механизма, — кручу педали, и он едет».

После путешествия по Канарским островам и отдачи приказа армии на присоединении острова Эспаньола целиком, следует встреча с русским генерал-адмиралом Алексеем Александровичем, выяснение вопросов истории, а после этого, полет на дирижабле, над владениями Габсбургов в Севастополь, где испанский герой встречает свою любовь — Варвару:

«После посадки дирижабля с испанским флагом, его пришел встречать лично вице-адмирал пятидесятидвухлетний Алесей Алексеевич Пещуров, со своей дочкой Варварой.

— Как прошла поездка? — осведомился вице-адмирал.

— Все отлично, — ответил Кондрат, — только тало затекло, от долгого сидения, — успел ли я на спуск броненосцев?

— Наверное, так страшно! — проворковала жгучая русская красавица, — даже представить себе не могу, как это на таком огромном шаре и на небеса.

— Да не очень, техника вполне надежная, уже давно испытанная, могу отдать приказ катать всех желающих, только прошу выделить угля, воды и метана для дирижабля.

— Ну местное коровье зелье не хуже испанского будет, — рассмеялся Пещуров, — да и не жалко его ни сколько.

— Мы с подружками, когда на велосипедах катаемся, всегда в такую грязь залезаем, там такое амбре стоит, жуть, — влезла некстати девушка, а ветер растрепал ее длинные вьющиеся волосы, и солнце сквозь низ просунуло свои лучики.

— Можно ли будет поговорить со строителями Ваших мощных броненосцев, о особенностях конструкции, — осведомился Кондрат.

— Конечно, но сперва, приведите себя в порядок, в моем доме, затем Варвара устроит Вам экскурс по городу, ну а послезавтра спуск, и я представлю Вам всех участвовавших в постройке и испытании броненосца.

— Разве можно испытывать корабль, который еще стоит на стапеле? — удивился Кондрат.

— У нас такие самоучки, и люди, радеющие за свое дело, как например Степан Осипович Макаров, что способны и на это. Он в молодости на броненосной лодке «Русалка» потерпел аварию, и это произвело на него такое впечатление, что теперь только тем и занимается, что придумывает различные водоотливные средства, пластырь вот свой изобрел, и все корабли Российского императорского флота на непотопляемость испытывает.

— Молодец, что тут сказать, — вынужден откланяться и принять Ваше предложение, пойду, отдохну с дороги, — ответил Кондрат, проспал целую ночь, но с утра был как огурец, и был готов с Варварой пройтись по всему городу, которая была уже в голубом платье, улыбалась и была рада разнообразить свою жизнь новым знакомством, так как считала, что человек создан для общения, тем более, что дон Кондратиас вскоре улетал, на своем необычном транспортном средстве, и о продлении разговоров думать не приходилось, где ей простой девушке, хоть и дочке адмирала, мечтать о общении с премьер-министром другого государства, да еще и католиком в противовес ее православию. Они прошли по Пушкинской улице, Тотлебенской, свернули на Таможенную улицу и вышли на Нахимовский проспект. Варвара без умолку щебетала, рассказывая и о ценах в городе, переизбытке мужского населения, которое не прекращает оказывать столь надоевшие и однообразные знаки внимания, разрушенных зданиях и скором их восстановлении.

— Сами то вы, Варвара Алексеевна, всегда с папенькой путешествовали? — поинтересовался Кондрат.

— Да куда я без него, сперва он за Тартарию сражался, но, когда понял, что все — безнадега, присягнул императору Александру, и вот теперь большой человек, — смущаясь за дела отца ответила Варвара.

— Как у нас карлистские войны, люди воевали против короля, но присягнули и приняты обратно, в лоно королевской власти.

— Так ему то, что адмиралу? — Варвара недоумевала, — что там был адмиралом, что здесь. Так еще и возможностей больше».

Рассказывается в книге «Испанская партия маркиза Ито» и об ныряющих миноносцах Османской империи, присутствие которых учитывали Русские адмиралы и об подводной лодке Александровского с пневматическими двигателями, и о круглых броненосцах Попова.

Причастен был отец Варвары к уступке Аляски. Представляю разговор с ним:

«Знамо дело между Российской империей, Северо-Американскими Соединёнными Штатами и остатками Тартарии, — ответил Пещуров, — просто русский император переуступил свои права на эту территорию, за 11 миллионов золотых рублей, но не навсегда, а по договору to sede, а именно передал права на управление. По такому же договору Британия получила Гонконг, и пользуется им без зазрения совести, то есть народ Аляски ему не присягал, в глаза не видел, и он отдал янки временно поуправлять этим краем, да еще и деньги получил за это, я считаю сильный ход правящего монарха.

— Мое внимание привлекла еще строчка из этого договора, — Кондрат внимательно читал договор строчка за строчкой: «In the cession of territory and dominion made by the preceding article».

— Что тут странного, — прищурился Пещуров, и слово в слово перевел: «В уступке территории и владычества, произведенной предыдущей статьей».

— Слово dominion, не владение и не владычество, а фактически независимое государство в