— Я думал, ты уже одета.

Инга стояла у стены и пыталась унять прыгающее сердце. Он выключил свет и здесь, в игровой. Вот они в абсолютной темноте! Коля подошел поправить штору на окне.

— Коля!

— Да.

— А у вас с Вероникой.., это бывает здесь?

Даже в темноте было видно, как он краснеет. Румянец очень шел его смуглой коже. Помедлив, он кивнул и повернулся в сторону Инги. Она вцепилась в него глазами. Ее взгляд был откровенен, как журнал «Плейбой». Она держала его мраморные глаза и звала. Как она звала его взглядом! Но он не тронулся с места.

— Моей сестре повезло, что у нее такой парень… — проговорила Инга хрипло, делая первый шаг в его сторону.

Он стоял и смотрел на нее с интересом. Не давая ему опомниться, Инга приблизилась вплотную, положила ладони ему на грудь и зашептала скоро-скоро, словно заговаривала рану:

— Ты только ничего не говори, прошу тебя, все потом, потом, любимый…

Она быстро обвила его шею руками и прильнула жадным ртом к его теплым губам. Он чуть вздрогнул, как от легкого удара током, но Инга подвинулась ближе. Ее поцелуй был жадным. Он походил на поиски воды в знойной пустыне. Ничто не могло остановить ее. А руки, так долго сдерживаемые вынужденным покоем, ринулись расстегивать мелкие пуговицы рубашки. Когда ее пальцы достигли наконец его обнаженной кожи, она почувствовала желанную дрожь. Кожа под пальцами вибрировала! Мышцы ожили под ее прикосновениями, тело подалось навстречу… И тогда Инга перестала себя сдерживать — она торопливо гладила его, трогала, пробовала на вкус его кожу, облизывала его, урча от наслаждения и неутоленной страсти. Коля вначале был немного пассивен, обалдев от ситуации, но в какой-то момент Инга словно нашла в нем заветную кнопочку — он бросился на нее, как волк на кусок сырого мяса. Их тела сплелись в один яростный живой клубок, сцепились подобно драчунам в страхе, что разнимут. Одежда летела в разные стороны, падала на игрушечных зверей. Те стояли безмолвной пародией на ушедшее детство. В самый главный момент Инга выгнулась ему навстречу, не чувствуя боли, она ощутила только триумф! Она царапала ему спину ногтями, кусала ключицы не от боли, а от дикого желания, от предчувствия наслаждения, которое, точно знала, приближается. Потом ее накрыла оглушительная тишина. Они лежали без движения, выравнивая дыхание. Инга взяла Колину руку и поцеловала его пальцы.

— Спасибо тебе…

Коля не спросил — за что. Свободной рукой погладил ее волосы. Он все понял по-своему: ему удалось развеять ее страх близости, и она ему за это благодарна. Он мягко отнял у нее свою ладонь и повернулся к ней боком. Стал смотреть на нее в молочном свете фонаря.

— Тебе хорошо? — спросил он.

Инга часто-часто закивала, и из уголка ее левого глаза поползла вполне натуральная слеза. Коля поймал ее губами. Ингу распирало от собственного триумфа, от первого оргазма. Ей хотелось прыгать и кричать, будто она выиграла миллион. Но Инга знала, что это еще не победа. И она тихо и доверительно начала рассказывать ему о своих чувственных ощущениях, не забывая при этом касаться его пальцем, рисуя на его груди черточки и точки. Она хотела, чтобы Коля почувствовал себя героем. Ее глаза светились восхищением. Кончилось все тем, что он снова набросился на нее, а она победно улыбалась в темноте, с радостью отдавая ему свое тело.

Назавтра она явилась в общежитие без звонка. Сашка спал, а Коли не было. Инга знала, что в это время он на тренировке. Сашку было пушкой не разбудить, на эту его особенность несколько раз жаловалась вахтерша. Инга тихо напевала, двигаясь по комнате. Ее взгляд упал на разбросанные по комнате мужские рубашки. По запаху определила Колину. Инга неторопливо разделась и сложила свои вещи на стульчике. Сняла колготки и разложила их на батарее. Туда же подвинула сапоги. Натянула на себя Колину рубашку и затанцевала по комнате. Она изучала Колины конспекты, когда на тумбочке в эмалированном тазу загремел будильник. Сашка, не поднимая головы, стал шарить рукой, чтобы выключить. Таз вместе с будильником грохнулся на пол. Лохматая Сашкина голова вынырнула из-под одеяла, и он увидел Ингу.

— Ты.., чего? А че ты.., без одежды?

Инга расхохоталась и плюхнулась на Колину кровать.

— А что, я тебе такая не нравлюсь?

— Нравишься, только…

— Ой, да ноги у меня промокли, вот и все! Там такая погодка! А перед самым общежитием меня машина обрызгала с головы до ног. Моя одежда вышла из строя.

Сашка, соображая туго, лежал и хлопал ресницами. И в эту минуту в комнату влетел Коля. Вернее, вначале влетел его мяч, затем — спортивная сумка, а потом уж он сам, сияя белозубой улыбкой. Его глазам предстало зрелище: Сашка на постели и рядом — сияющая Инга с голыми ногами, в одной мужской рубашке. Он столбом застыл на пороге. Улыбка поползла вкривь. Инга внимательно наблюдала за его реакцией.

— Я помешал? — поинтересовался он, пряча глаза.

— Я только что проснулся, — поспешил пояснить Сашка.

— Извини, Коля, я, кажется, надела твою рубашку?

Эта проклятая машина окатила меня с головы до ног, я к вам пришла совершенно мокрая.

— Ничего, будь как дома, — сдержанно предложил Коля и не сумел скрыть вскипевшую в его душе пену. Инга ликовала: он ревнует! Ему неприятно видеть ее полуголую наедине с Сашкой! Ура!

Коля спрятал глаза и начал рыться в тетрадках. Он рассеянно отвечал на Ингины вопросы, старался не смотреть в ее сторону, наконец нашел что искал и двинулся к двери.

— Коля, не уходи, — попросила Инга.

Сашка, воспользовавшись тем, что она отвернулась, поспешно натягивал брюки.

— Сейчас чай будем пить, — сказала она Коле в спину. — Я торт принесла.

Он обернулся и задержался на минуту, испытующе вглядываясь ей в глаза. Она взгляд выдержала.

— Я не люблю сладкого, — ответил Коля и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Выйди, мне надо одеться, — быстро скомандовала Инга Сашке.

— Ты куда? А как же твой торт?

Инга не удостоила его ответом. С Сашкой можно было не церемониться. Он сыграл свою роль в этой истории, больше он ее не интересует.

Вечером Коля, как обычно, бежал на дежурство в свой «Василек». Он опаздывал. У ворот заметил маячившую женскую фигуру. Сначала пронзило: Ника вернулась. Но уже в следующий миг он понял: Инга. И что-то горячее отхлынуло от головы вниз, к животу.

Она ломала тонкий ледок у крыльца.

— Зачем ты пришла? — почти зло спросил Коля, отпирая дверь.

— Я замерзла… — сообщила Инга, взирая на него из-под ресниц.

Он снова выглядел отстраненным. Но эта отстраненность была уже не та, что накануне, когда она была сама по себе, а он сам по себе. Это был шаг вперед, а не назад, Инга это точно знала. У них возникли отношения, которые их связали, о которых никто не знал. И его сегодняшняя отстраненность — защита. Защита от нее, потому что ему больно. Ревнует и обиделся. И не хочет ревновать и обижаться, а не получается. За это и злится на себя, а делает вид, что на нее. Инга сделала понурое лицо и побрела за ним. Он остановился в тамбуре.