Ладони у меня мгновенно вспотели, сердце застучало чаще.

— И что, вы даже не попросите вернуть вас на Цейлах? Реабилитировать имена ваших родителей? Или такие мелочи мало вас волнуют по сравнению со списком приглашённых? — раздражённо скривил губы Рахард.

Я напустила дуринки в глаза и с придыханием ответила:

— Меня ещё очень волнует фасон моего платья!

Рахард на секунду отвернулся, видимо, чтобы скрыть брезгливо-презрительное выражение лица.

— Что ж, у вас будет самое красивое платье, — ледяным тоном ответил он. — Мы начнём подготовку немедля и разошлём приглашения. А вы… займитесь выбором платья.

Я улыбнулась, широко и искренне.

О да, Рахард, я займусь выбором платья!

Из переписки Аливетты Цилаф и Ярцвега Зортера

Вета, он заплатил.

Естественно, я не стал брать деньги — и не зря, они оказались прокляты, а ткань кошеля отравлена сильнейшим ядом.

Но Крамут Гизор не знал, что я гайрон, и почую угрозу. Хорошо, что ты не стала влезать в разборки с ним сама. Он очень опасен. Чего-чего, а предусмотрительности у тебя в избытке, несмотря на столь нежный возраст.

Этого Гизора даже жалко — зря он перешёл тебе дорогу.

Рекомендую поговорить с Лореей Харрапар, пусть расскажет об этой ситуации своему дяде, королевскому дознавателю Аллорана. Так как деньги я брать не стал, они являются вполне значимым доказательством. Как минимум чары на них самые серьёзные, а проклятие можно отследить к его автору.

Гизор рассчитывал на то, что шантажист будет жаден и одинок. Поначалу он длительное время ждал в засаде. Но я, разумеется, не стал близко подходить к месту, где он оставил плату. Мне было достаточно того, что он пришёл и захотел заткнуть рот шантажиста деньгами. Два дня спустя я отправился посмотреть, как обстоят дела, и почуял яд.

Я готов засвидетельствовать эту историю на допросе и поспособствовать аресту Гизора.

Ярц

4-й день опорретана между 6975-м и 6976-м годами

Ярц, меня глубоко печалит, что мои подозрения оказались верны.

Спасибо за установление истины.

Ты мне очень помог. Лорее я сейчас напишу.

От души благодарю тебя!

Вета

Из письма Аливетты Цилаф к Лорее Харрапар

Лорея, думаю, после случившегося на балу, нет смысла скрывать, что я гайрона. Моё настоящее имя — Аливетта Цилаф. Сбежав из королевского приюта в Аберрии, я два года скрывалась в Нинарской Академии под чужим именем. Но больше причин таиться нет.

Хочу заверить вас, девочки, что дружба с вами помогла мне продержаться в этот сложный период. Я боялась, что как только меня вычислят, то сразу же посадят под замок и лишат свободы. Именно это со мной сейчас и произошло, но помогает хотя бы то, что с первым днём нового года я достигну возраста ответственности по закону и смогу заявить права на титул и наследство.

Было бы хорошо выяснить, как именно Дойлорра Элитера узнала о том, что я гайрона, но даже это теперь особого значения не имеет — всё уже произошло и сложилось так, как сложилось.

А теперь к делу.

Некоторое время назад к Горрии приходила Лодиака Иноза, хотела купить абортирующее зелье. Затем девушка исчезла. У меня есть доказательства, что её убил Крамут Гизор. Ты прекрасно знаешь, кто он. К обычному дознавателю с этим делом не пойти. Прошу тебя сообщить своему дяде о произошедшем и моих подозрениях. Прилагаю письма и имя того, кто может подтвердить их подлинность и имеет на руках улики против Гизора.

Надеюсь, что твой дядя будет больше заинтересован в установлении истины, чем в заметании этого скандала под ковёр.

Буду рада получать от вас письма, к счастью, право переписки за мной пока сохранили.

За меня не волнуйтесь — со мной всё будет хорошо.

Удачи в новом учебном году!

Вета.

Капитула десятая, свадебная

С платьем действительно возникли сложности. Мне нужно было нечто крайне специфичное, притом ни одной портнихе нельзя было знать, в чём суть задумки. Поэтому я отдавала распоряжения, наблюдая, как у самой востребованной и высокооплачиваемой модистки Аберрии розовеет от негодования лицо. Бедняжка пыталась на меня не наорать, пока я перечисляла взаимоисключающие требования к платью:

— Нужно, чтобы корсет был мягкий. Обязательно мягкий.

— Вы имеете в виду корсаж? — с тяжёлым вздохом спросила мастерица.

— Нет, корсет! — радостно оскалилась я. — Только обязательно мягкий. И ни в коем случае не корсаж. И платье открытое, но чтобы не видно было ни грудь, ни плечи, ни спину, ни шею, но при этом очень откровенное платье. Вот эта обнажённая спина никуда не годится! Только по обеим ногам разрезы вот досюда — я ткнула себе прямо в тазовую косточку. — Но при этом очень закрытое и целомудренное платье!

Да, про закрытую спину и разрезы я сегодня говорю впервые, хотя это уже третья примерка. Ничего страшного, Рахард наверняка заплатит за это платье в три раза дороже, чем оно стоит. Эта раздражённая женщина в накладе не останется. А мне нужно, чтобы платье перекраивали сто раз, так будет проще иметь с ним дело.

— Мы ещё успеем сделать другие выкройки и сшить зано… — заикнулась мастерица.

— Ни в коем случае! — отрезала я. — Вы только немного это поправьте и приносите через пару часов.

Швей слегка перекосило, а я лучезарно улыбнулась. Ничего-ничего, вы ещё просто не знаете, что я с радостью приму любой вариант, который вы притащите через пару часов. Основного я уже добилась — платье было шито-перешито, и никого лишний шовчик не удивит, да и придурочными придирками я отвлекла внимание дворца от своих планов.

Когда труженицы иглы и тесьмы покинули мои новые — подобающие будущей королеве — покои, я села на постель и прикрыла глаза. Ничего не забыла? Всё учла?

Волнение давало о себе знать, всё-таки я запланировала неслыханную дерзость. Рахард никогда этого не простит. Возможно, стоит поискать заступничества у Аллорана и попытаться перейти в состав их государства? Раз уж я невольно подпортила отношения этих стран, почему бы этим не воспользоваться? Но ещё рано об этом говорить. Ирла Цейлах безраздельно принадлежит мне пока лишь только в моём воображении. Меня никто ещё не признал официальным сюзереном острова.

Потёрла лицо ладонями, а затем крепко сжала кулаки. У меня получится!

За прошедшие пару дней Рахард приходил несколько раз. Но ни разу не переступил порога моей спальни. Останавливался снаружи и стоял там, за закрытой дверью. Я чувствовала его присутствие всем телом. Гайрона негодовала. Ей хотелось близости со своим