Девушка решила пока не вступать в переговоры с похитителями — все равно бесполезно — и, сколько будет возможно, потянуть время, чтобы лучше разобраться в обстановке.

Ее размышления были прерваны какой-то суетой. Один из бандитов, из уха которого торчал тоненький черный проводок, другим концом скрывавшийся под курткой, коротко бросил напарнику: «Бригадир едет», — после чего оба похитителя как по команде встали и изобразили бдительное наблюдение за пленницей.

В комнату по-хозяйски вошел похожий на кубик человек. Увидев его, один из бандитов суетливо заговорил, что все сделано как надо, девчонку никто пальцем не тронул и зовут ее именно Ниной.

— Не суетись, Макс, — прервал говорившего «Кубик». — Мне поговорить надо. Идите пока, сока какого-нибудь хлебните, что ли. А мы немного побеседуем.

Когда Макс с напарником вышли, «Кубик» тяжело опустился на стул, поставив его перед Ниной, и, обращаясь к девушке, медленно заговорил:

— Во-первых, прошу пока не перебивать меня. Объясняю ситуацию: ты — Нина Климова, падчерица Анатолия Семеновича Даутова, — говоривший взглянул на девушку, как бы ожидая подтверждения своим словам, но, так как она молчала, продолжил: — Ты назовешь мне банки и номера счетов вкладов, на которых твой любезный отчим хранит деньги. Причем, сделаешь это достаточно быстро. Про счета ты знаешь — этот вопрос я даже обсуждать не хочу. Девка ты умная, а потому сообразишь, что престо так, да еще во Франции, тобой никто заниматься бы не стал. Если будешь упрямиться — перспективы будут весьма печальными. Фильмы ужасов смотрела? Я тоже — они вроде учебных пособий в нашем деле. Говорить придется все равно, только будет очень больно. Очень. Ты даже не представляешь, как больно…

Говоривший на мгновение замолчал, вспомнив последние минуты жизни своей Кати, бившейся в поганых руках скотообразного Стаса, но преодолел эту слабость:

— Ты с папашей все равно с голода не помрешь. Ему эти деньги как слону дробина. К тому же «бабки» — левые. Родич твой людей кинул, за что ответ держать должен. Впрочем, если ты помолчишь немного, мы сами к нему явимся, обмен предложим. А в доказательство наших серьезных намерений можем, например, ушко твое ему представить. Не возражаешь? Только тогда он помереть может. На твоей совести повиснет. Ну да ладно, вякни что-нибудь доброе. Или лучше Макса для начала позвать? Я знаю, как он на тебя смотрел. Маньяк. Мясник бывший. Ужасно любит безопасной бритвой девочек освежевывать. Прикинь, вот так — снизу доверху, понемногу. Я сам стараюсь с ним не связываться…

Вроде бы благожелательный тон «Кубика» не обманул Нину. Она понимала, что это только первая часть разговора, за которой, может, и правда последовать общение с каким-нибудь уродищем, подобным Максу. Поэтому девушка попыталась начать торг, спросив для начала о гарантиях и уже наверняка зная ответ, что никаких гарантий, как, впрочем, и выбора, у нее нет.

Все-таки она пыталась разговорить собеседника, постараться выпытать побольше информации: ведь знают откуда-то эти гады про счета. Но никто, кроме отчима, не был в курсе, что Нина владеет секретом вкладов. Никто? А если кто-то смог подслушать один из их разговоров с Анатолием Семеновичем?.. А может, он сам кому-то сказал о деньгах, кроме падчерицы, или… Девушка похолодела, вспомнив, что о зарубежных банках, действительно, знал не только Даутов…

Ей ничего не оставалось, как попытаться оттянуть время. Не трудно было сообразить, что никто не собирается отпускать опасную свидетельницу, даже если она и расскажет все, что знает. Единственная, хотя и призрачная надежда была только на Алексея. Нина старалась убедить себя, что Нертову удастся ее найти.

«Пусть ему даже придется связываться с полицией, с Интерполом — он умный, хороший. Он все сумеет сделать, все будет нормально. А я должна ему помочь. Надо только время тянуть».

И девушка, как бы раздумывая, сообщила «Кубику», что знает только про один счет в одном из банков, находящемся в Швейцарии. Но только все сведения у нее записаны на дискету. А дискета хранится в Питере, в банке, и к тому же защищена паролем, который она не знает. Нет, конечно, пароль выяснить можно: он состоит из цифр номера ее свидетельства о рождении. Так хотел отчим. А само свидетельство хранится дома у Даутова.

Наблюдая за медленно соображающим «Кубиком», Нина понимала, что тот сомневается в ее искренности, и поэтому стала убеждать бандита, что, дескать, согласна помочь все достать. Только не надо ее мучить… Изображать страх было легко. Скорее, девушка даже не играла, а искренне боялась, что собеседник не поверит ей Тогда они просто начнут мучить. Или накачают какой-нибудь наркотой.

«Главное, чтобы поверил, только бы поверил!» — лихорадочно думала Нина, неся всякую чушь, что как только она отдаст деньги, обязательно отдаст, так сразу же уедет куда-нибудь, и о ней никто никогда не услышит.

Наверное, бандит все-таки поверил, но, как решила девушка, был не в состоянии принять оперативно какое-нибудь кардинальное решение. Поэтому он, бросив: «Ладно, закончим позже», вышел из комнаты, а вместо него появился ухмыляющийся Макс. Он развалился напротив и смотрел на Нину, как кот на канарейку в клетке…

* * *

Франция — не Питер. Здесь темнеет рано, и Алексей уже плохо различал, что творится около дома, за которым он вел наблюдение. Борис куда-то запропастился, и, видимо, следовало поскорее вытащить Нину в какое-нибудь безопасное место, пока не все бандиты собрались в этом гадюшнике.

Нертов прикинул, сколько человек может быть в группе Бориса. По самым скромным подсчетам выходило, что, как минимум, человек шесть-семь, не меньше. При нападении на дороге двое должны были с разных концов перекрывать путь, еще один — страховать место, наблюдая за трассой. Не менее двух человек непосредственно участвовали в нападении, вероятно, еще один — шофер в каком-нибудь пикапчике. Нельзя исключить и предательство долговязого охранника. Но пока, видно, вся группа не была в сборе — во-первых, куда-то уехал Борис, а во-вторых, наблюдатель и водители грузовичков, очевидно, были в другом месте.

Ох, нехилые, видно, денежки крутились вокруг Даутова, если его «доброжелатели» снарядили такую команду! Нертов думал, что в любом случае Нину долго в одиноком домике держать не будут — слишком опасно. Если не убьют сегодня-завтра, то скорее всего вывезут в какую-нибудь другую страну Европейского сообщества. Это не проблема — виза одна, шенгенская, на границах, например, между Испанией и Португалией, легче найти снег, чем пограничников, расстояния по российским масштабам плевые.

Убивать, кажется, Нину пока Не собирались — все было слишком спокойно, и, когда окончательно стемнело, Алексей осторожно двинулся