– Прошу в кабинет! – сказала Эльза.

– Кабинет не подходит! – возразил он.

– Почему?

– Разговор конфиденциальный, а ваш кабинет прослушивается.

– С чего вы взяли? – обиделась Эльза.

Интендантуррат вежливо взял ее под локоток и подвел к стене. Под потолком тянулся к кабинету витой электрический шнур. Интендант указал на него.

– К электрическому кабелю добавлен телефонный. Аппарата в кабинете нет, я узнавал у портье – телефон только в холле. Микрофон. Такая же проводка ведет еще в три комнаты на втором этаже. Поэтому прошу ко мне!

Эльза поджала губы и пошла наверх. Ей было стыдно и неловко. Глазастый интендант первым разглядел уловку фон Лютцова, хотя не знал, что в гостинице подслушивают не постоянно, а по мере надобности. Эльза не хотела признаваться, что ее обидело совсем другое – предложение деловой беседы. Значит, для него она всего лишь управляющая гостиницей.

В комнате интендант аккуратно прикрыл за ней дверь и предложил присесть. Эльза отказалась. Он стал настаивать, но Эльза уперлась.

– Как хотите! – сдался он и достал из кармана листок бумаги. – Читайте!

– Что это? – спросила Эльза, не решаясь развернуть. Непонятное предчувствие сдавило ей сердце.

– Читайте, читайте! – поторопил он. – Это письмо. Вам.

Эльза непослушными пальцами развернула листок. Она мгновенно узнала почерк. Даже если б и не узнала, так обращаться к ней мог только один человек…

«Здравствуй, Элька! Рад узнать, что ты жива и здорова. Мы с отцом тоже не жалуемся. Работаем, помогаем Родине. Наше оружие громит врага на всех фронтах. Отец передает тебе привет и свой поцелуй. Прими и мой. Как хорошо, что ты нашлась, милая сестричка!..»

Строчки перед глазами Эльзы расплылись, затем стали исчезать стены, мебель… Эльза пришла в себя от прикосновения. Кто-то осторожно тер ей щеки и легонько дул в нос. Она осторожно приоткрыла глаза и увидела прямо перед собой русую макушку. Ей захотелось чмокнуть ее, но Эльза сдержалась. Тем временем интендант оставил свое занятие, его голова исчезла. Эльза осторожно осмотрелась из-под полуопущенных век. Она лежала на койке, интендант топтался у стола.

– Уговаривал же присесть! – услышала она бормотание. Интендант разговаривал сам с собой. По-русски! – Нет, уперлась! Что теперь делать?

Эльзе захотелось хихикнуть. Она не помнила, когда у нее в последний раз возникало такое легкомысленное желание – явно, очень давно. Эльза с трудом поборола себя. Интендант вдруг взял со стола графин с водой и решительно двинулся к койке.

«Обольет!» – догадалась Эльза. Эта мысль привела ее в ужас. Она вздохнула и села.

– Слава богу! – обрадовался интендант. – Напугали.

– Где письмо? – строго спросила Эльза.

Интендант протянул листок. Эльза перечитала его несколько раз. Не приходилось сомневаться: писал Петер. Даты под письмом не стояло, но по всему было видно, что написано недавно, да еще второпях – строчки бежали неровные, едва не налезая друг на дружку. Кроме тех слов, что она успела прочесть, на листке было еще четыре фразы. «…Это письмо передаст тебе хороший человек. Наш, советский. Сделай все, что он попросит. Ради нас с тобой».

– Откуда это у вас? – спросила Эльза.

– Доставили ночью. Самолетом из Москвы.

– Где мой брат и отец?

– В шарашке.

Глаза Эльзы стали большими.

– Это конструкторское бюро, закрытое, – пояснил интендант. – Работают в нем заключенные. Их хорошо кормят, одевают, позволяют многое, о чем не могут мечтать заключенные в лагере.

– Что с мужем?

Интендант замялся. Эльза смотрела на него в упор.

– Я не должен этого говорить, – тихо сказал интендант, – но хочу быть честным. Александра Васильевича Полякова нет в живых. Его расстреляли через десять дней после ареста.

К своему стыду, Эльза не огорчилась.

– Как вас зовут? По-настоящему?

– Виктор. Виктор Иванович.

– Так вы не немец?

– Даже рядом не стоял!

Эльза улыбнулась:

– Я согласна, Виктор! – она помедлила и добавила: – Иванович…

К ее удивлению, он опешил. Похоже, не ожидал.

– Вы отдаете себе отчет…

– Отдаю! – прервала она. – Я прекрасно понимаю, кто вы и чего хотите. Повторяю: согласна! Готова пожертвовать жизнью.

– Жизнью – это понятно, – вздохнул он. – Готовы ли вы жертвовать честью?

– То есть?

– После окончания войны вы никому не сможете рассказать о своей тайной службе. Люди будут считать вас немецкой пособницей, оскорблять, писать на вас доносы. Это трудно. Извините, но я обязан предупредить.

– Моему отцу и брату это поможет?

– Без сомнения! Судоплатов – человек слова. По окончании войны амнистируют со снятием всех судимостей.

– Я согласна.

– Есть еще одно обстоятельство, – тихо сказал Виктор. – Женщина-разведчик порою добывает сведения способом, недоступным мужчине.

– Как вы смеете! – Эльза вскочила. – Вы же не фашист! Как можно такое предлагать?!

– Извините! – Виктор встал. – Забудьте! Я этих слов не говорил, а вы их не слышали.

– Поговорим завтра!

Он окликнул ее у самой двери.

– Эльза! В ваших руках моя жизнь.

– Мог бы не предупреждать! – фыркнула она…

Эльза не могла дождаться окончания этого бесконечно долгого дня. Следовало остаться одной, еще раз все обдумать и осмыслить, однако приходилось заниматься бытовыми мелочами. Эльзе стоило большого труда собраться. Интендант вечером спустился в зал ресторана, они с Бюхнером опять обсуждали какие-то дела, но теперь Эльза знала: он не тот, за кого его принимают! Он русский разведчик, который ловко выдает себя за немца. Он прибыл в N с особым заданием, наверняка очень важным. Она в его планах играет немалую роль. Просто так самолет из Москвы присылать не будут! Это просто замечательно, что он русский! Но как у него повернулся язык намекнуть?!.

Выпроводив из ресторана последних гостей, Эльза пошла к себе и без сил повалилась на диван. Она думала, что заснет немедленно, но не тут-то было. Она вновь и вновь прокручивала в памяти сцену в комнате Виктора. Больше всего ей нравилось вспоминать его встревоженное лицо. Похоже, он по-настоящему из-за нее испугался. Эльза вдруг поняла, что не может оставаться одна. Ей надо к нему. Но как? Она сама обещала придти завтра. Нужен повод. Важный. Она долго размышляла и придумала. Сбросила с себя белье, надела на голое тело красивый шелковый халат, ноги сунула в мягкие меховые тапочки. Уголком сознания Эльза понимала, что поступает мерзко и аморально, но остановиться не могла.

Выскользнув из кабинета, Эльза по черной лестнице поднялась на второй этаж. Никем не замеченная, она постучала в его дверь. Виктор, судя по всему, не спал и отозвался сразу.

– Это я! – прошептала Эльза.

Он быстро впустил ее и закрыл дверь. Только затем зажег свет. На нем были форменные военные галифе и нижняя рубашка. Ноги – босые.

– Что случилось? – спросил он встревоженно.

– Ничего, – ответила Эльза, присаживаясь на разобранную койку. – Ты говорил об особом