– Натали, а когда это успело скопиться столько доков на подпись, вчера же подписали целую стопку, – удивился я.

– Утром Артем прислал счета за покраску автоматов, банк выслал новые накладные на пересылаемые броневики, так что мне пришлось их вновь переделывать, и так по мелочи, несколько приказов и эскиз памятника, – доложила девушка.

– Ладно, давай поскорее с этим закончим, – я разложил на столе документы и принялся бегло просматривать их перед подписью.

Хоть я всецело доверял Наталье, но подписывать что-то, предварительно не изучив, не входило в мои привычки.

Первым был счет из оружейного магазина Артема Семгина, ему отдали заказ на покраску дюракотом автоматов и винтовок. Вначале я был против подобных изысков, не понимая, на кой ляд красить оружие, но выяснилось, что помимо эстетической красоты американская краска DURACOAT защищала поверхность оружия намного лучше привычного воронения, поэтому я сдался на уговоры Лошкина и дал добро на покраску оружия.

– Подожди, а чего это сумма вышла на десять тысяч дороже, чем договаривались заранее? – строго спросил я, оценив «итого» счета.

– Так, Лошкин попросил помимо двухцветной окраски разместить еще и логотип отряда на прикладе каждой единицы, – объяснила секретарша. – Тёма сказал, что десять тысяч прибавки – это очень и очень мало, чисто из уважения к вам.

– Понятно, – кивнул я. – Сообщи в финчасть, чтобы в следующем месяце удержали из зарплаты старшего матроса Лошкина десять тысяч рублей, – приказал я. – Что хоть за символ намалевали?

– Волчья голова, а под ней надпись – «Морские волки», – отозвалась Наталья. – На одном автомате будет добавлено – «первый во всем». Видимо, это ваш Лошкин таким образом к вам подлизывается.

– Позвонишь Артему, скажешь, чтобы на одном автомате изобразили под волком скрещенные ложки, – усмехнулся я. – Специально для Лошкина.

– Хорошо, – отметила в своем блокноте секретарша.

– А чего это банк уже в третий раз заворачивает документы на ввоз бронетранспортеров? – спросил, рассматривая переделанные ввозные накладные. – Что не так?

– Не знаю, по-моему, они просто тянут время, час назад был курьер из банка, хотел вас дождаться, но не высидел, вот передал вам приглашение на деловой обед. Скорее всего, будут вымогать взятку, – шепотом предположила Наталья. – Может, я подготовлю вам часы с диктофоном?

– Давай, – согласился я. – Что еще у нас?

– Вот новый эскиз памятника, по-моему, получилось очень похоже, – девушка протянула фото эскиза.

– Да, неплохо, – согласился я.

Судя по фото, бюст адмирала Черноморского флота Виктора Ильича Азарова, сына Ильи Ильича Азарова, получится и впрямь очень похож на оригинал. Идея установить перед штабом бюст героя обороны Одессы и Севастополя родилась спонтанно, но очень вовремя, нужно было как раз занять личный состав и облагородить территорию, прилегающую к административному зданию, а то флагштоки есть, а дорожек, вымощенных плиткой, побеленных бордюров, клумб с розами и елей нет. Не порядок! К примеру, Кузьмич предлагал поставить бюст Ленина, но я категорически воспротивился этой идее. На фиг мне тут Ленин?! Казалось, что установка памятника – это какая-то блажь с моей стороны и дело совершенно не нужное и пустяковое, тем более что мы в новом мире, и на кой ляд здесь нужен памятник какого-то неизвестного героя войны, которая отгремела более семидесяти лет назад. Но, это только на первый взгляд, на самом деле вот из таких вот мелочей и складывается общий вид и картинка мира. Если у нас воинское подразделение, значит, должен быть штаб, финчасть, кадровый отдел, плац, знамя… и памятник герою ВОВ с клумбами и елками.

«Утверждаю» – накарябал я под фото эскиза и поставил размашистую подпись.

Потом подписал остальные документа и отправил секретаршу обратно на свое рабочее место, распорядившись подать чай, кофе и плюшки.

– Кстати, Орлов и Егор все время пререкались между собой, спорят почем зря из-за поставок машин в Сиротинск, – подсказала мне секретарша, перед тем как выйти, – я за Орлова, – добавила девушка. – Приглашать их?

– Давай.

В кабинет ввалились Орлов и Боцман, оба были раскрасневшиеся и взмыленные.

– Палыч! – чуть ли не в голос взвыл Боцман. – Ну, скажи ты ему, что я никак не могу отдать двадцать грузовиков. Ну, нет их у меня! Мне банку надо до конца недели доделать пять машин, а они, между прочим, только вчера ночью пришли, там еще конь не валялся!

– Ничего не знаю! – категорично заявил Орлов. – У нас договор, в котором четко оговорены сроки, за нарушение коих предусмотрены штрафные санкции!

– Ёпта, да чего ты заладил: штрафы, штрафы! – театрально воздел руки к небу Егор. – Как ты можешь штрафовать нас, если по документам ты представляешь интересы Сиротина и Палыча? Сам себя штрафовать, что ли будешь?

– Сейчас я говорю не как управляющий делами господина Сиротина и Волкова, а как директор торгпредства поселения Сиротинск. Понимаешь разницу?

– Понимаю, но, блин, Владимир Семенович, – официальным тоном, съязвил Боцман, – мы же все в одной лодке, и надо грести в одну сторону.

– Надо, отодвинь заказ банка, доделай наши грузовики, а потом будем грести, куда скажешь! – продолжал настаивать на своем Орлов.

– НЕ МОГУ! – медведем взревел Егор.

– Цыц! – хлопнул я по столешнице. – Вы еще подеритесь, горячие финские парни! Суть проблемы я понял. Насколько грузовики для Сиротинска не укомплектованы? – спросил у Егора.

– Из двадцати машин готовы только девять, остальные даже не трогали, как пришли, так и стоят. Единственное, что сделали, это провели диагностику, все аппараты в норме. Палыч, нам бы заказ банка доделать, и через пару недель все будет готово. Подумаешь, пойдут с другим конвоем, в чем проблема?

– Проблема в том, что конвой на семьдесят процентов должен был состоять из этих самых грузовиков. У нас склад забит грузом для Сиротинска. На чем мне этот груз везти, если грузовики не готовы? – Орлов раскраснелся, гневно потрясая кулаками.

– Кто что будет? – мелодичным голосом, спросила Наталья, закатившая в кабинет столик на ножках, сервированный чайными принадлежностями и вазочками со сладостями.

Пока Егор и Владимир недоуменно таращились на округлый девичий зад, девушка поставила передо мной кофейную чашку, в которую тут же добавила небольшую порцию коньяка – чайную ложку. О том, что я предпочитаю пить по утрам, не надо было напоминать, и так давно запомнила.

Орлов с Егором такой чести не дождались, початая бутылка конька тут же была закрыта и вынесена из кабинета. Им даже чашки не наполнили кофе, типа не маленькие, сами себе наливайте.

– Кэп, и когда ты Наташке всунешь? – пошло пошутил Боцман. – Вон как девка с голодухи бесится.

– Не могу, у меня любовь и чувства к другой, – отмахнулся я. – Сам бы и всунул. Или боишься?