– Промокательная? – Гордиенко покачал головой. – Делайте, что сказано!

– Вот возьмите, пока кровью не залило, – Дмитрий протянул офицеру пачку фотографий в запечатанном полиэтиленовом пакете. – Если вы тоже стремитесь доказать, что Система вредна, вам они пригодятся.

– А где пленка?

– У меня. Но ее я не отдам. Высадите нас с Таней где-нибудь поближе к железной дороге. Вон там, прямо, как раз станция. Там наверняка найдется врач, или фельдшер, или хотя бы аптечка.

– Какой вы прыткий, – Евгений усмехнулся. – За фотографии спасибо, но Таня в опасности, и с вами я ее не отпущу. А насчет пленки... вот доберемся до надежного места – не такого, как ваше, а действительно надежного – посмотрим снимки и решим, кому она больше пригодится.

– Пленку я не отдам!

– А куда вы денетесь?

* * *

Для непосвященных на этих трех полянах ничего не было. Трава и пара стожков прошлогоднего сена. Кто их сметал и почему не вывез, вопрос вторичный и не такой уж интересный. А больше в этих полянах не наблюдалось абсолютно ничего примечательного. Обычные проплешины посреди непролазных лесов в ложбине между двумя невысокими сопками. Это уже позже, сидя в сухой, теплой комнате, с коньяком в граненом стакане, можно было спокойно проанализировать факты и прийти к выводу, что во время урагана никакие стожки уцелеть не могли; их наверняка разметало бы тонким слоем на пару километров вокруг. Но сначала ни о чем таком Дмитрий и Татьяна не думали – до тех пор, пока Гордиенко не открыл в стене ближнего стога бронированный люк и не пригласил гостей в убежище. Затем был долгий путь по винтовой лестнице вниз, длинный коридор, еще три тяжелые двери, снова коридор и, наконец, благоустроенные комнаты, и склады, полные стратегических запасов. От одежды до коньяка. И конечно, здесь имелась богатая полевая аптечка. Наложив Дмитрию качественную повязку и вколов антибиотики, Гордиенко распечатал бутылку коньяка и налил спутникам по половине стакана.

– Тебе обезболивающего, а тебе против простуды...

Себе он налил примерно столько же из той же бутылки, но для «смазки извилин». Спустя пять минут жизнь наладилась. Еще через десять минут печка нагрела комнату, в которой расположились гости, до комфортной температуры, а Евгений выдал им по комплекту сухой одежды: комбинезоны, носки и кроссовки. Такие, какие уже были на Тане, но теперь точно по размеру. Затем добавил пару свитеров и две непромокаемых куртки с капюшонами. Пока они разбирались с одеждой, Гордиенко уселся за крашеный письменный стол и, включив лампу, принялся рассматривать фотографии.

– Здесь та-ак спокойно, – кутаясь в свитер, блаженно протянула Таня. – И тепло.

– Мы сто раз ходили этим маршрутом, – признался Дмитрий. – Даже привалы устраивали на этих полянах.

– Своими кострами всю оптику в перископе закоптили, – буркнул Евгений. – «Лысые романтики, таежные бродяги»...

– Мы же не знали...

– Еще бы вы знали, – Гордиенко сложил снимки обратно в пакет и сунул за пазуху. – Пленку придется у тебя изъять, друг Дмитрий. Это такая бомба, что от ее взрыва даже в этом бункере не спрячешься. Любителям тут делать нечего.

– Но ведь это наш материал и наша борьба!

– Только не надо пафоса, – Евгений поморщился. – Пленку на стол!

– Вы не понимаете! – Дмитрий нехотя выложил кассету. – Вы думаете, на снимках результаты зверств САУ?

– А ты как считаешь, стали бы агенты преследовать нас с таким упорством, будь там засняты чужие подвиги?

– Но каким образом они узнали... вернее, почему решили, что кассета у вас?!

– Что-то я не пойму, куда ты клонишь, – Евгений насторожился. – Таня добыла тебе пленку, так? Где она ее взяла? Сперла у агентов. Вот они и решили найти и вернуть утраченное.

– Они не могли знать, что кассета у Тани. Они вообще не знали, где эта пленка.

– Зачем же они дежурили у ее дома, когда началось землетрясение? Проезжали мимо?

– Они давно наблюдали за ней, – признался Дима. – Так же, как мы...

– Что?! – девушка резко развернулась к ухажеру. – Так ты за мной наблюдал?! То есть все наши отношения... были... чисто деловыми?!

– Нет, Танюша, ну что ты! Да, сначала у меня было такое задание, но после... так часто бывает, когда узнаешь человека ближе... я тебя полюбил!

Гордиенко прикрыл глаза ладонью и устало вздохнул.

– Ты скотина, Марков! – разбушевалась Таня. – Ты использовал меня как куклу, как подстилку! Вытер ноги и пошел дальше?! Ты моральный урод! Я тебя ненавижу! Как ты мог со мной так поступить?

– Прекрати, – Дмитрий насупился. – Прекрати истерику немедленно!

– Истерику? Ты же меня почти убил, бездушная ты тварь!

– Единственная тварь здесь... – ухажер вскочил с кресла. – Единственная бездушная тварь здесь – это...

Он побагровел и сжал кулаки.

– Ну, ну, заканчивай мысль, – отняв руку от глаз, подбодрил Гордиенко. – Или что, кишка тонка?

Марков рухнул обратно на стул.

– Что все это значит? – Таня перевела взгляд на офицера. Глаза ее были полны слез. – Женя, ты тоже за мной наблюдал?

– Чисто по-соседски. И не наблюдал, а присматривал. Из неопределенной, но сильной симпатии.

– Вы все чокнулись, что ли? – она промокнула слезы рукавом свитера. – Или хотите, чтобы я чокнулась? Объясните мне толком, что происходит?

– Вряд ли тебе станет легче, – сказал Евгений. – Да и лично у меня на сей счет пока одни догадки. Может быть, наш турист знает больше? Что скажешь, друг Дмитрий?

– Вы же видели фотографии, – раздраженно ответил Марков.

– А при чем здесь наша очаровательная спутница? Вернее, я догадываюсь, что существует некая связь, но какая и в чем ее природа?

– Я точно не знаю, но это как-то связано с Системой, – заявил Дмитрий.

– Н-да? – Гордиенко в сомнении покачал головой. – Как?

– Я не знаю! Но мы наблюдаем за всеми происшествиями, которые улаживает САУ. В них очень много странностей. А еще... нам пришлось испытать это на собственной шкуре. Год назад мы потеряли нескольких товарищей. Я думаю, они погибли в схватке с агентами Управления.

– Так все-таки это почерк САУ? – Евгений похлопал по карману с фотографиями.

– Я не знаю! – Дима снова вскочил, опрокинув стул. – Не знаю! Если бы можно было сказать определенно, САУ – это сам «Водолей» или святой дух, я бы так и сказал! Но я не знаю! Мне известно одно: среди нас есть тот, кто это знает! Но это не я!

– Да успокойся ты, – Гордиенко махнул рукой. – Заладил... Сядь!

Марков сел и дрожащей рукой налил себе еще коньяка. Евгений задумчиво проследил, как Дима выпивает, и покрутил в пальцах свой стакан. Сквозь жидкость на донышке была видна выпуклая, перевернутая надпись «Ц 14 коп». И это было чертовски верно. Всем истерическим заявлениям Маркова цена была не больше четырнадцати копеек. А то и меньше. В недавнем прошлом Татьяны действительно имелись белые пятна. Знал Евгений и о неприятной истории с пятью похитителями, которые сцапали рядового инженера и во время захвата были убиты. Вполне возможно, что это были те самые товарищи Дмитрия. В таком случае, он лукавит, что не из «структур», погибшие были федералами. Но все эти неуклюжие игры в конспирацию и связанная с ними ложь не имели сейчас большого значения. Важнее была иная тонкая связь – Таня в то время совершенно случайно приезжала по делам в тот самый город. Можно было подтянуть сюда и ее необъяснимый приступ кровожадности. А еще откровенный интерес к ней САУ. Но заходить с выводами настолько далеко Евгений не спешил...