ходить с выцарапанными глазами. — Он скорчил страшное лицо и провёл кончиками пальцев от глаз к подбородку, словно бы иллюстрируя свои слова.

— Юморист! Так что там, вы этого товарища как вытащили?

Игорь продолжил рассказывать, и Марта наконец действительно расслабилась. Ну да, она сама себя накрутила, напридумывала всякого, а всё на самом деле намного проще: друг решил помочь ей прийти в себя, отдохнуть, вот и вывел «в люди». Какими бы эти люди не были.

Они просидели в кафе почти час. Поели, поболтали, и когда Игорь, оплатив чек за обоих, предложил проводить её до дома, Марта согласилась. Можно будет позвать его попить чай. Но от него Игорь отказался, попрощался с ней возле подъезда и ушёл, оставив одну.

Она поднялась в квартиру, сняла пальто и вспомнила, что сегодня ещё не выносила мусор. Не включая свет на кухне, Марта вынула из корзины ещё совсем не полный пакет, и вышла в подъезд, не закрывая замок. Поднимаясь на полтора пролёта вверх — к мусоропроводу — она в очередной раз порадовалась тому, что голосовала против того, чтобы его заварили, и сейчас не нужно идти на улицу. Вернувшись, Марта захлопнула дверь, прошла на кухню и щёлкнула выключателем.

4.

— Не стоит кричать, — проговорил я, глядя на неё, уже открывшую рот. — Я не сделаю вам ничего плохого, просто хочу поговорить. Про артефакт.

Марта выдохнула и посмотрела на меня так, словно я собирался её съесть.

— Про какой артефакт?

— Не стоит сейчас юлить. Я всё знаю. Игорь рассказал. Мы сегодня должны были встретиться за ужином.

— Мы? Но Игорь сказал, что…

— Я предполагаю, что он вам сказал. Знаете, Марта, мы с вами не знакомы, и вы имеете полное право мне не верить, но и Игорю верить я бы вам не советовал.

— Но он мой друг! — Мне показалось, что она готова была топнуть ногой.

— Друг… — Я рассмеялся. — Если вы сейчас позволите мне кое-что вам рассказать и после останетесь так же в этом уверены, я уйду.

— А если нет?

— Тогда у меня для вас будет ещё одна очень интересная история.

— Об артефакте. — Это был не вопрос, а утверждение, и я подтвердил.

— Об артефакте.

— Говорите, — Марта обошла меня и села за стол с противоположной стороны, — я слушаю.

— Вы смелая девушка. К вам вломился посторонний мужчина, а вы его слушаете и даже не собираетесь звать полицию.

— А толку? Если у вас что-то дурное в отношении меня, я всё равно ничего не успею сделать. А если нет, то зачем? — Она пожала плечами. — Только соседей волновать.

— Логика железная. В общем, история там нехорошая, так что если будет желание, просто скажите, что достаточно.

Дождавшись её согласия, я начал рассказ.

— Точную биографию Князя не знает никто. Одни говорят, что он вырос в детском доме, другие — что его родители были военными и таскали мальчишку из города в город, не давая прижиться на одном месте. Но в одном все сходятся: такая жизнь воспитала из него не человека, а волка. Одиночку, который привык жить сам по себе. Правда, работать приходилось на дядю, но это, судя по всему, не особо его напрягало.

Первый раз о Князе услышали, когда он расправился с общественником, мешавшим одному из местных бизнесменов построить торговый центр на месте детского сада. Мужчину нашли в собственной квартире со вспоротым животом и выколотыми глазами. На стене кровью было написано «Не лезь не в свои дела».

На этом месте мне показалось, что лицо Марты позеленело, но я продолжил:

— Тогда Князя поймали, но почти сразу выпустили из-за отсутствия улик. Что пришлось для этого сделать, доподлинно не известно, но есть информация о том, что следователь по его делу в скором времени переехал в столицу и купил там немаленькую квартиру. После было ещё несколько похожих дел. Потом Князь пропал.

Самое интересное, что в лицо его знает вроде бы большое количество людей, а когда я попытался узнать у некоторых, он ли это, они с трудом его опознали. Больше по сочетанию отдельных элементов внешности, чем целиком. Такой вот человек-фантом.

Я замолчал, вспоминая, как отправлял Георгию фотографии Игоря, и он вроде согласился, что это Князь, но на сто процентов подтвердить мою догадку всё-таки не смог. «Понимаешь, — сказал Георгий, — взгляд его, фигура, овал лица тоже вроде, глаза. Если издалека посмотреть — он, а если близко — брат двоюродный, но не он. Ерунда какая-то. И так все, кому я твои снимки показал».

— Есть подозрение, что он что-то сделал со своей внешностью. Ну, знаете, посмотрите на любую нашу эстрадную звезду — когда она только появилась лет десять или больше назад и сейчас. Вроде одно лицо, но что-то не то. А всему виной пластика. Ну так вот, они-то не знали, куда Князь пропал, а в нашей среде о нём часто вспоминали. То тут его рука проявится, то там. Говорили даже, что он начал работать не сам, а нанимает людей со стороны.

— В вашей среде? — не удержалась от вопроса Марта.

— Я после расскажу, если разрешите. Так вот, я обещал совсем нехорошую историю. Помните взрыв в роддоме в соседней области?

— Там же баллон с кислородом взорвался?

— Он самый. Только ничего не происходит без причины: нужно было убрать одного только что родившегося ребёнка. И его мать. Вот такие пироги. Подробности рассказывать не буду, видел, как вы на первое его убийство отреагировали. Да и ни к чему это.

— А ты уверен, что это Игорь? — От впечатления, произведённого рассказом, Марта даже перешла на «ты».

— Не уверен, знаю. Мне этот заказ тоже прилетал, только я таким не занимаюсь.

— Ясно. Тогда я не понимаю одной вещи: зачем ему я?

— Мне это тоже не совсем понятно. Точнее, не так. Зачем — понятно, но вот каким образом он появился рядом с тобой, — я последовал её примеру, — до того момента, когда у тебя появилась информация об артефакте, пока неясно.

— А откуда ты…

— Он сам и рассказал.

— Но я же… Мы же… Так, стой. Будем последовательны.

Она встала, молча достала из шкафа пачку молотого кофе, турку, без единой эмоции приготовила всё, поставила передо мной чашку, от содержимого которой шёл обалденный аромат, и снова села.

— Значит, он — тот ещё урод, а ты? Судя по твоим словам, вы занимаетесь одним и тем же — убиваете людей. И почему я должна верить тебе?

— Не должна. — Я покачал головой, сделал глоток кофе и удивлённо посмотрел на Марту. — Слушай, он