Когда мне становилось чудовищно тяжело, я ей звонила и находила столь необходимые слова поддержки.

…Я плыла в темноту, сердце разрывалось на части от горя, и видела перед собой образ дочери. Вот я её родила, этот живой комочек приложили к моей груди, и я чувствую себя самой счастливой. Вот я веду её в детский садик. А вот в первый класс. У неё огромные банты, и она страшно волнуется… Вот мы учим с ней стишок… Вот катаемся на карусели. Вот путешествуем… Она такая маленькая, а уже объездила весь мир. Столько впечатлений и восторженных эмоций. Мне очень хотелось, чтобы она увидела, какой наш мир красивый…

С раннего детства Вера любила фотографировать, и у нее прилично получалось. Я купила ей профессиональный фотоаппарат. Когда она села на наркотики, она его продала за бесценок.

Помню, как я трясла её за плечи:

– Как ты могла?! Ты хоть понимаешь, что воровать у близких последнее дело?!

– Я не помню, как это произошло и сколько мне за него дали.

Чуть позже Вера обворовала мою маму. В памяти всплыл момент, когда Вера в очередной раз не жила дома. Обосновалась где-то у своих друзей-наркоманов. Тогда она была особо агрессивной и проявлялась по телефону, требуя с меня деньги.

– Если завтра не дашь мне денег, мои друзья сожгут твою машину! – кричала она в телефонную трубку. – Ты не представляешь, во что я превращу твою жизнь! Я тебя уничтожу! Я тебя убью, сука! Убью! Выходи из дома и оглядывайся! Скоро тебя прикончат! Я сама лично воткну в тебя нож!

Я отключала телефон, понимая, что в момент звонка она находится под воздействием наркотика. Но эти звонки очень прочно врезались в память. Это так жутко – стоять на сцене, вести мероприятие, а в это время родная дочь вместе со своими дружками обещает тебя прикончить.

– Если не дашь мне денег, я напишу заявление в полицию, что ты меня избила, – в очередной раз угрожала она мне.

– Иди, пиши, – я старалась говорить как можно спокойнее. – Только не забывай: чтобы заявить об избиении, нужно иметь справку о побоях.

– А мы ее сделаем! И тогда тебе конец! Я всем расскажу, какая ты сука!

– Что ты расскажешь? Что я не даю тебе на дозу, потому что не хочу убивать тебя своими руками?!

– Сдохни, гадина! – кричала Вера в трубку.

Я снова и снова отключала телефон, дрожащими руками доставала таблетку, зная, что меня надолго не хватит…

А однажды она объявилась. Около двенадцати часов ночи я подъехала к дому. У меня оставалась пара часов для того, чтобы собрать вещи, заказать такси и отправиться в аэропорт. Я улетала в командировку ровно на неделю. Как только припарковала машину, я увидела у подъезда дочку. Она походила на ободранного воробья. Сидела на скамейке у дома сгорбленная, грязная, зачуханная, зарёванная, краска на лице размазана…

Увидев, что я вышла из машины, Вера бросилась ко мне, стала реветь и попыталась меня обнять. Я слегка её оттолкнула и холодно спросила:

– Что тебе надо?

Признаться честно, боялась, что сейчас откуда-нибудь выйдут её друзья-наркоманы и начнут мне угрожать. Поняв, что она одна, я расслабилась, прижала дочку к себе и заплакала вместе с ней.

– Мамочка, милая, любимая. Пожалуйста, прости меня за всё.

В то время Вера ещё могла хитрить и врать. Сейчас она не способна даже на это…

– Я вернулась домой. Хочу всё бросить. Я хочу быть человеком. Я всё осознала.

– Как же так… Через два часа за мной придёт такси. Я улетаю на неделю. Бабушка уехала к родственникам в другой город.

– Куда ты улетаешь?

– В командировку.

– Останься, и мы будем вместе.

– Я не могу. Это работа.

– А где же буду я?

Я не знала, что делать в такой ситуации. Оставлять Веру в своей квартире опасно. Там ещё есть что украсть. Выход был только один: поселить Веру у бабушки.

– Мамочка, я хочу жить с тобой. Я поругалась со своими друзьями.

– Давай ты эту недельку поживёшь у бабушки. Только обещай: ты никого туда не приведёшь и ничего не украдёшь.

– Я тебе клянусь! Я буду спать, есть и смотреть телевизор. Я буду ждать твоего возвращения. Только приезжай побыстрее, пожалуйста. Мне очень плохо без тебя. Я хочу, чтобы мы с тобой жили как раньше и у нас было всё хорошо.

Я отвела дочь к бабушке. Налила ей ванну, отварила пельмени. С каким наслаждением она ела эти пельмени… Съела целую тарелку и стала просить добавки. Я сварила ещё.

– Блин, сколько же времени я их не ела! Как вкусно!

– Кто виноват? – чуть слышно сказала я. На глазах выступили слёзы.

Пока ехала в такси в аэропорт, всё время говорила с дочкой по телефону. Пыталась узнать, как она жила всё это время. И ещё раз взяла с неё клятву никого не приводить в квартиру и ничего из неё не выносить.

– Мам, ну что ты говоришь? Знаешь, как я соскучилась по нормальной постели и нормальной еде! Я мечтала просто побыть одна, в тишине. По телевизору соскучилась, в конце концов.

– Бабушка очень плохо себя чувствует, ты ни в коем случае не должна её расстраивать.

На следующий день я попыталась дозвониться до дочери, но тщетно. Трубку она не брала. Однажды ночью я всё же дозвонилась на домашний телефон. Трубку снял совершенно невменяемый молодой человек. Громко играла музыка.

– Где Вера?! – прокричала я в трубку.

– На бороде! – заржал он.

– Где моя дочь?! Я её мама!

– Иди ты к дьяволу…

Я поняла, что в квартире дочь организовала притон, сама не может подойти к телефону, находится в невменяемом состоянии. Когда прилетела из командировки и вошла в квартиру, взвыла от ужаса. Квартира была разгромлена до основания. Даже не верилось, что за неделю её так можно убить.

Буквально через минуту в дверь постучали соседи.

– Знаете, тут такое было…

– Извините, пожалуйста.

– Видимо, вы приличная женщина. Мы и подумать не могли… Двери вообще не закрывались. Кого тут только не было. Мы лишь из уважения к вам не вызывали полицию. Решили вас дождаться. Один раз Вера лежала у двери с мусорным пакетом. Мы хотели ей помочь подняться, но она нас таким матом обнесла… Мы жизнь прожили, а такого не слышали. Она не в себе была. Нам даже страшно стало.

– Ещё раз извините, пожалуйста. Больше никогда и ничего подобного не повторится.

– Вам бы её на лечение отправить.

– Да, конечно. Она завтра же пойдёт лечиться.

Выгнав из квартиры парочку закемаривших наркоманов, я растолкала спящую дочь.

– Как ты могла?! Ты же обещала! Ты клялась! Завтра бабушка приезжает, что с ней будет, когда она увидит всё это?!