— Так у тебя есть пастушка?

— Как, ты с ней незнакома? — спросил Дик. — Не знаю, где он ее нашел, но прошлой весной пару раз приводил ее на танцы, и она тут произвела настоящий Фурор. Молоденькая, хорошенькая и очень милая. Пожилые мужчины при одном взгляде на нее вздыхают о своей прошедшей молодости. Мы все приглашали ее отобедать, но Биллу удалось лишить ее аппетита. Она не соглашалась даже просто покататься, ездила только с Биллом. Именно поэтому он отказался от рыбалки. Она пригласила его провести отпуск с ней и помочь на ферме. Ты и правда не видела ее? Она действительно стоит того, чтобы на нее полюбоваться. — Он обратился к тебе: — Ты, случайно, еще не зажарил и не съел ее?

Ты объяснил, что Люси проведет на ферме остаток лета и вернется в Кливленд через неделю-другую.

— Я-то думала, что ты рассказал мне все свои секреты, — с упреком сказала тебе Эрма, — и вдруг оказывается, что у тебя есть прелестная пастушка, о которой я не слышала!

— Это не секрет, — коротко сказал ты, — и она вовсе не моя.

— Как бы не так! — пробубнил Дик, набив рот мороженым.

Ты решил уйти сразу после обеда и изобретал подходящий предлог, когда поймал взгляд Эрмы, который ясно говорил, что она разгадала твои намерения и ты можешь забыть о них. Вы все перешли в библиотеку, туда подали кофе и сигареты. Ты чувствовал себя раздраженным и не в своей тарелке, когда Дик, переставив стул ближе к Эрме, стал ей рассказывать о своих делах.

Недавно последовавшая смерть старого Мейнелла, адвоката, объяснял он, вызвала необходимость по-новому распорядиться состоянием Эрмы. До совершеннолетия Эрмы их состояние контролировалось трастовым комитетом под наблюдением Мейнелла. Дику исполнился двадцать один год, и ему была передана половина состояния; но когда двумя годами раньше совершеннолетия достигла Эрма, ее половина перешла под собственный контроль, однако она передала полномочия на управление Мейнеллу, по предложению адвоката. Со смертью Мейнелла истекли и его полномочия.

— Акционерный капитал должен быть представлен на очередном собрании владельцев акций, — продолжал Дик, — и в этом-то все дело. Конечно, если хочешь, ты можешь сама присутствовать на этих собраниях, там нет ничего особенно сложного, выбор директоров и все в этом духе. Но я хотел узнать, не передашь ли ты мне полномочия на свою часть акций, чтобы я участвовал с ними в голосовании вместе со своими. Это было бы проще всего. Если ты окажешься где-нибудь в Японии или в Сингапуре, ты же не сможешь сама присутствовать на этих собраниях.

Эрма уютно устроилась в кресле, попивая кофе и по привычке коротко затягиваясь сигаретой. Казалось, она едва слушала брата.

— Если я дам тебе полномочия на свои акции, ты будешь голосовать общим количеством, ведь так? — спросила она, когда Дик замолчал.

— Разумеется, ведь мне принадлежит вторая половина акций.

— И на какое время эти полномочия будут действительны?

— Как ты пожелаешь. Обычно это не оговаривается.

Ты можешь отозвать их в любой момент или назначить нового представителя.

Эрма отпила глоток кофе и выпустила облачко дыма.

Зачем она его дразнит, вяло думал ты.

— Было бы забавно самой посетить ваше собрание, если бы оно не устраивалось в такой грязной дыре, — сказала она. — Почему бы нам не снять какой-нибудь приличный офис где-нибудь в другом месте?

— Это будет вовсе не интересно, — ответил Дик. — Там будем только я, адвокат и стенографистка. Разумеется, можешь поступать как тебе заблагорассудится, если намерена постоянно жить здесь.

— Нет, скорее всего, я оформлю передачу полномочий, это кажется мне очень важным. Только, думаю, для тебя будет слишком жирно голосовать всеми акциями, поэтому я передам свои полномочия Биллу, если он пообещает не выбирать директором свою пастушку.

Ты поднял на нее взгляд, решив, что она шутит. Дик тоже взглянул на сестру.

— Тебе стоит заручиться и моим обещанием, — усмехнулся он. — Я даже готов сделать ее президентом компании.

— Буду иметь это в виду, — сказала Эрма. — Билл, считай себя моим полномочным представителем. И не подводи меня, иначе я выцарапаю тебе глаза!

— Не будь дурочкой, — сказал Дик. — В этом нет необходимости.

Ты разволновался и покраснел.

— Верно, Эрма, — возразил ты, — это ставит меня в ложное положение…

— Не вижу здесь ничего ложного, — заявила она. — Лично мне это решение представляется самым разумным. Вы вдвоем можете вести дела как хотите; две головы лучше одной, и ты гораздо лучше подходишь для того, чтобы держать меня в курсе, чем Дик. Так или иначе, не имеет значения, как все будет устроено, ведь Дик будет всем заправлять, верно, Дик, дорогой? Просто мне понравилась эта идея. Мне нравится думать, что ты можешь пойти к нему и сказать: «Смотри, старина, это не пойдет, нам нужно достать новые ручки для экспортного отдела, мой доверитель категорически против зеленой пасты».

— Да ты просто ненормальная! — сказал Дик.

Но она уже все решила и настаивала на своем решении беспечно, но неумолимо. Наконец уяснив, что она не шутит, Дик был не то чтобы огорчен, а просто изумлен и слегка раздражен ее легкомыслием. Решив дело, он организовал передачу полномочий. Ты и молодой Риттер из адвокатской конторы должны были прийти к ним домой на следующий день. Большую часть времени ты просидел молча, едва соображая, что думать и говорить; и все мучился, что об этом думает Дик. Не ощущает ли он, что его отстранили и унизили? Если это так, ты оказался в деликатном и опасном положении, словно подвешенный на тонкой нити доброго отношения Эрмы. Но она настаивала на своем мнении, и Дик принял его внешне благородно.

Когда наконец Дик встал и предложил довезти вас в центр города, Эрма отказалась, сославшись на необходимость посоветоваться со своим полномочным представителем. Однако, когда вы остались наедине, она сидела на диване, курила и рассказывала, как в детстве дралась с Диком. Ты встал и подошел к ней, чтобы попрощаться, она протянула тебе руку и сказала:

— Не знаю, может, Дик и впрямь считает меня ненормальной, но это не так. Он умница и чудесный человек, но ему будет полезно чувствовать рядом с собой человека, который имеет право задавать ему вопросы. Ну и работенку я тебе подкинула! Я все понимаю, но буду тебя поддерживать.

В тот теплый сентябрьский вечер ты шел домой пешком, чувствуя себя одновременно униженным и окрыленным. Ты понимал, что Эрма выбрала тебя, словно собаку, умную и преданную. Особенно возмущала ее уверенность в том, что ты примешь ее поручение, она даже не потрудилась заранее с тобой посоветоваться. Ты с ужасом сознавал, что ходишь по краю пропасти; что на самом деле испытывает Дик? Правда, как сказала Эрма, заправлять делами всегда будет он сам.

Бесспорно одно: ты не достиг еще и двадцати шести лет, как получил доверенность на распоряжение половиной всех акций корпорации, общий капитал которой составляет десять миллионов. Ты будешь выбран директором. Завтра можно будет написать Джейн и вскользь упомянуть об этом. Ты окажешься с Диком в равных условиях — но даже в воображении тебя это пугало. Ты вслух посмеялся над собой, шагая в темноте под густыми кленами, но не с какой-то особой горечью — нет, никогда тебе не встать вровень с Диком, даже если бы у тебя были все сто процентов акций!