Люба растерялась. Как поступить? Снова прятаться в подъезде? Идти вперед и наткнуться на его обиженный взгляд? Мол, что же это вы, психотерапевт, милиции секреты выдаете? И психотерапевт ли вообще? Может, сотрудник правоохранительных органов? И Люба замешкалась у подъезда, сделала вид, что проверят, в сумочке ли ключи от дома. Пусть Борисов с Олегом Варягиным сначала уедут. Пусть.

Первым медленно тронулся Варягин на «Жигулях» и успел уже отъехать метров двадцать, когда…

…Взрыв прогремел неожиданно. Она оглохла и ослепла, потому что даже и не представляла себе такого! Казалось, что сам воздух сделался вдруг горячим, тяжелым, словно бы состоящим из огромных свинцовых плит, которые трутся друг о друга, и грохочут, грохочут, грохочут… Всего метрах в десяти от нее горел черный «Форд». Люба даже и не сообразила сначала, что взорвалась машина, показалось, что произошло землетрясение, и сейчас вот, сию же минуту вокруг начнут рушиться дома. Дышать этим свинцовым воздухом было совершенно невозможно, и Люба задохнулась, почувствовала себя беспомощной. Потом что-то завыло, застонало, начали появляться какие-то люди, а она все трясла головой, и пыталась выбраться из ватного кокона, которым, казалось, ее опутало с ног до головы.

Выли сигнализации машин, стоящих возле дома, а выбегали из подъездов жильцы, которые, так же как и Люба, не понимали еще, что же случилось.

— А-а-а! Террористы дом взорвали! — кричала какая-то женщина, прижимая к себе жестяную коробку, видимо, с деньгами и документами.

— Убийцы!!!

— Милиция! Где же милиция?!

— Пожарных сюда! Гаражи могут загореться!

— «Скорую», женщине плохо!

— А мужика-то, мужика просто в клочья!

— Е! Почти ничего ж не осталось!

Люба с трудом сообразила, что женщина, которой плохо, это она, а почти ничего не осталось от Михаила Борисова, который пытался уехать на машине Варягина.

— В порядке? С вами все в порядке?!

— А? Что?

Она, словно в тумане увидела Олега Варягина, который бросил свои «Жигули» и прибежал к месту трагедии.

— Руки? Ноги? Целы?

— Вроде бы, — не очень уверенно сказала она. -Звон в голове. И… лицо.

— Ничего. Сильно-то не обожгло.

— Сейчас все приедут. Вы присядьте пока.

«Скорая помощь», пожарные и милиция появились почти мгновенно. Тут же весь двор оцепили, и началась великая суета. Краем уха Люба услышала, что повезло, взрыв был узконаправленным, и кроме «Форда», металлического заборчика у подъезда да пары гаражей — «ракушек» ничего не пострадало. Людей тоже не задело, кроме нее во дворе дома, в непосредственной близости от машины, никого не было.

Вскоре появился и Стас.

— Как ты? Жива? Ну, успокойся, успокойся.

И тут, прижавшись к нему, Люба, наконец, разрыдалась, и поняла, как ей было страшно. Врачи приехавшей «скорой» были заняты только ей, а она даже и не почувствовала ни укола, ни особого внимания к своей персоне.

— Шок. У меня нервный шок, — всхлипнула она.

— Ну-ну, теперь уже прошел.

— А лицо? Что с лицом?

— Да все нормально. Красивая, как и всегда, -он пытался улыбнуться, в тоже время осторожно и внимательно ее осматривая.

— Ты все шутишь, — уже тише всхлипнула Люба.

— Нисколько. Руки-ноги как? Шевелятся?

— Меня уже спрашивали. Шевелятся. Кровь! На рукаве кровь!

— Ну-ну, не пугайся. Чем-то зацепило. Пустяки.

— Женщину надо в больницу, — заявил врач «скорой помощи». — У нее контузия.

— Я все прекрасно слышу, — запротестовала Люба. — Мне на работу надо. Меня же люди ждут!

— Да какая тебе сегодня работа! — отмахнулся Стас. — Позвони, отмени прием.

— Но я же…

— Люба, ты единственный свидетель, пойми. Ты же единственная здесь, во дворе, стояла.

— Но я же рылась в сумочке, искала ключи… О, Господи! А Борисов, Стас? Борисов?! Где Борисов?!!

— Успокойся.

— Но, как же? Стас? Как же?

— Тебе повезло, что не пошла дальше. Остановилась бы возле «Форда», «здрасьте-здрасьте», о здоровье, о делах, «пока-пока», он бы ключик в замке зажигания повернул, и… Подумать даже страшно, что бы от тебя осталось! В рубашке родилась.

— Но это же… Не его хотели.

— А кого? Опять Варягина?

— Да. Где он? Где?!

— Успокойся. Вон, стоит, милицией окруженный. Господи, суета-то, какая поднялась! Все начальство наше здесь, скоро и высшие чины появятся. Из городского муниципалитета. Пресса тут как тут. Ну, все, рейтинг информационных программ подскочит до небес! К тебе корреспондент идет, мужайся.

— Как вы себя чувствуете? — решительный молодой человек протягивал Любе микрофон.

— Спасибо, нормально.

— Что вы видели? Расскажите.

— Извините, я не очень хорошо себя чувствую.

— Он при вас садился в машину? — Да.

— И что? Взрыв прогремел неожиданно, да?

— Да.

— Ну, а как все было? Что вы ощущали?

— Женщина сама еще не поняла, что она в тот момент ощущала, — тоже весьма решительно отодвинул его в сторону Стас. — Извините, но в интересах следствия мы пока не можем дать подробную информацию о том, что произошло сегодня в этом дворе.

— А когда?

— В ближайшее время. Я не уполномочен делать заявления, разрешите мне поговорить со свидетельницей.

— Она ваша знакомая, да?

— Пойдем… те, — Стас потянул Любу за собой.

Оператор поспешно снимал обрывки железного заборчика и покореженные гаражи-«ракуш-ки». К машине, которую уже успели потушить, никого не подпускали.

Олег Варягин был страшно бледен, когда к нему подошли Люба и Стас.

— Вот это номер, а? Вот это номер! — без конца повторял он.

— Давайте отойдем в сторонку и поговорим, -сказал Стас.

— Да о чем тут говорить?! Вы что, не видите, что творится, а? Вот это номер!

Люба постепенно приходила в себя. Олегу Варягину стало, наконец, по-настоящему страшно. Он успел представить себя за рулем только что взорвавшейся машины, и, кажется, передумал умирать.

— Ключ в замке зажигания повернул, и — бац! В клочья! Как в кино! Жуть! Вот это номер!

— Вы кому-нибудь говорили, что собираетесь продавать машину?

— Да всем говорил!

— А о том, что продали ее, и сегодня утром передаете покупателю?

— Да кому ж я успел? Он же думал с субботы! Думал, думал, и надумал. Сегодня. Деньги передал.