Чтобы сохранить мир, время от времени приходилось пачкать руки.

И, учитывая количество средства для укладки на башке этого крикуна, потом ей придется очень долго их отмывать.

Добравшись до выхода возле столика Братства, она остановилась, чтобы открыть дверь, но Джон ее опередил. Как настоящий джентльмен, он широко распахнул дверь и придержал ее своей длинной рукой.

— Спасибо, — сказала она.

На улице, Хекс перевернула ублюдка на спину и обыскала. Пока он лежал и моргал, как пойманная рыба на дне лодки, она нарушала закон, роясь у него по карманам. Подобные почти полицейские полномочия она имела на территории своего клуба, а переулок, технически, являлся территорией, принадлежащий городу Колдвелл. Но если уж на то пошло, адрес этой процедуры не имел значения. Поиск был бы незаконным, если бы не ее подозрения, что у него имеются наркотики или скрытое оружие.

Ведь по закону, ты не имел права обыскивать кого-либо, лишь потому, что он был редкостным мудаком.

Ага… вот где инстинкты ее не подвели. Вместе с бумажником, она нашла у него нехилое количество кокса, а также три таблетки «экстази». Хекс потрясла пакетиками перед лицом мужчины.

— Я бы могла тебя арестовать. — Когда он начал заикаться, она улыбнулась. — Да, да, это не твое. Ты не знаешь, как это к тебе попало. Невинен, как младенец. Но посмотри на эту дверь.

Когда парень не среагировать достаточно быстро, она зажала его лицо ладонью и развернула голову.

— Видишь этот маленький красный огонек? Это камера. Так что вот это дерьмо… Она протянула пакеты в сторону камеры и открыла его бумажник. — Два грамма кокаина и три таблетки «экстази», которые нашлись в нагрудном кармане твоего пиджака, мистер… Роберт Финли… теперь зафиксированы в цифровом режиме. Ха… смотри-ка, у тебя оказывается двое красивых детишек. Уверена, будет лучше, если завтра утром они будут завтракать с тобой, а не с няней, пока твоя жена будет вытаскивать тебя из тюрьмы.

Она положила бумажник обратно в карман его пиджака, оставив наркотики у себя.

— Предлагаю разрешить проблему следующим образом — мы расходимся. Ты больше никогда не появляешься в моем клубе, а я не отправляю твои яйца в тюрьму. Что скажешь? Договорились или нет?

Пока он размышлял, следует ли принять предложение хозяйки ситуации или придумать что-нибудь другое, Хекс поднялась на ноги и слегка отступила назад, чтобы, в случае необходимости, нанести удар. Хотя, она не думала, что это понадобиться. Люди, которые собираются бороться имеют собранное тело и острый глаз. Этот же крикун растекся по асфальту, как помои, его запал и эго канули в никуда.

— Иди домой, — сказала она ему.

Так он и сделал.

Когда он неуклюже испарился, Хекс положила наркотики в задний карман брюк.

— Понравилось шоу, Джон Мэтью? — спросила она, не оборачиваясь.

Когда она взглянула через плечо, у нее перехватило дыхание. Глаза Джона светились в темноте… парнишка уставился на нее так, как смотрит взрослый целеустремленный мужчина, когда хочет секса. Жесткого секса.

Срань… Господня. Перед ней стоял не ребенок.

Сама не понимая, что делает, она приникла в его сознание своими симпатическими щупальцами. Он думал о… себе, лежащем на кровати, среди спутанных простыней, его рука на огромном члене у него между ног, он удовлетворяет себя, представляя ее.

И он делал это часто.

Хекс развернулась и пошла к зданию. Когда она подошла к нему, он не отступил, и ее это не удивило. В это самое мгновенье, он не был неуклюжим птенцом, готовым к бегству. Он был мужчиной, самцом, встречающим ее лицом к лицу.

Что было… о, черт, это не привлекало ее. Не. Привлекало.

Дерьмо.

Когда она взглянула на него, ей захотелось сказать, чтобы он направил свой сияющий синий взор на человеческих женщин из клуба и забыл о ней. Она хотела сказать, что запрещает ему мечтать об этом. Она хотела предупредить его, что поимела много мужчин, в том числе и пьяного до полусмерти Бутча О'Нила, еще до того, как он стал Братом.

Вместо этого она тихим голосом произнесла:

— В следующий раз, когда будешь кончать, представляя меня, произнеси мое имя. Тебе станет еще лучше.

Наклонившись в сторону, чтобы открыть дверь в клуб, она скользнула плечом по его широкой груди.

Он резко вдохнул, и это звук еще долго звенел у нее в ушах.

Вернувшись к работе, она объяснила жар в своем теле перенесенной только что физической нагрузкой, когда выкидывала пьяного ублюдка за дверь.

Этот жар не имел никакого отношения к Джону Мэтью.

Хекс вернулась в клуб, а Джон остался стоять на улице, как идиот. Не удивительно. Большая часть крови покинула мозг и перешла в возбуждение, запакованное в новенькие драные джинсы «Эй-энд-Эф». Остальная прилила к лицу.

И значит, его голова была абсолютно пустой.

Как, черт возьми, она узнала, что он делает, когда думает о ней?

Один из мавров, охраняющих офис Ривенджа, вышел на улицу.

— Ты остаешься здесь или заходишь?

Джон поплелся обратно за столик, парой глотков прикончил бутылку Короны, и был рад, когда одна из официанток, не спрашивая, принесла ему еще одну.

Хекс исчезла в основной части клуба. Он искал ее, пытаясь разглядеть сквозь водопад, который отделял VIP-зону от остального клуба.

Хотя, ему не нужны были глаза, чтобы знать, где она. Он чувствовал ее. Среди всех этих тел в клубе, он точно знал, которое принадлежало ей. Она была возле бара.

Боже, мысль о том, что она смогла, не моргнув глазом, обездвижить парня в два раза больше ее самой, обжигала его как адово пекло.

И то, что ее, казалось, совсем не задевал тот факт, что Джон фантазировал о ней, было огромным облегчением.

А от мысли о том, что она хотела, чтобы он произносил ее имя, когда кончает… ему захотелось кончить прямо сейчас.

Предполагалось, что это и был ответ на вопрос, что ему нравиться больше, солнечный свет или гроза, не так ли. И он точно знал, чем именно займется, когда вернется домой.

Далеко от раскинувшегося лоскутного одеяла фермерских полей Колдвелла, еще дальше на север, за городами, расположенными вдоль притоков реки Гудзон, в трех часах езды от канадской границы, из земли вырастали горы Адирондак. Их величественные вершины покрывал ковер из сосен и кедров, а древние ледники протянулись вдоль всего хребта вплоть до границы с Аляской еще задолго до того, как эту землю назвали Аляской, а люди или вампиры обозначили эту границу.

Когда закончился последний ледниковый период, что позднее впишут в учебники по истории, в земле образовались огромные выбоины, которые заполнились талой водой. На протяжении многих поколений, эти огромные природные бассейны приобретали свои имена: озера Джордж, Чэмп-лэйн и Блу Маунтин.