Закончив с журналом, Гейл зевнула и собиралась ложиться спать, но решила сначала проверить свою электронную почту. При виде сообщения от Нокса у нее екнуло сердце.

Посылаю снимки с возм. раскопок терапевтов. Свет ужасный. Можешь помочь? Очень срочно!

Я соскучился.

Дэниел.

Она протянула руку и дотронулась до экрана, чувствуя разряды статического электричества. У нее было много причин принять приглашение Фатимы присоединиться к ее команде на месяц, но самой главной стало растущее понимание, что одной дружбы со стороны Нокса ей становится мало. Ей нужно было заслужить уважение.

Я соскучился.

Неожиданно сонливость как рукой сняло, и, почувствовав прилив бодрости, она начала загружать фотографии в компьютер, чтобы заняться ими немедленно.

Петерсон никогда не ругался вслух, но по пути в больницу он едва сдерживал себя. Отчасти это было связано с тем, что у него так и не появилось возможности забрать мобильник, поскольку сзади, помимо Нокса и Тофика, находился и Шариф. Но главное — он был вынужден не отставать от напарника Шарифа, ехавшего первым на машине дорожной службы. Тот был просто сумасшедшим. Мчался на бешеной скорости и разгонял другие автомобили гудком и миганием фар — дорожные указатели проскакивали мимо будто частокол.

Он пролетел мимо грузовика с прицепом, резко затормозил на крутом спуске и снова переключил передачу — стрелка спидометра металась по циферблату как бешеная. Они вылетели из подземного тоннеля и так резко свернули направо, что Петерсону пришлось налечь всем телом на руль, чтобы удержаться на месте, и съехали на разбитую дорогу. Через мгновение они, не сбавляя скорости, промчались мимо шлагбаума и двух огромных куч песка ведущегося строительства и резко затормозили перед главным входом. Персонал уже вовсю суетился, занимаясь жертвами аварии в Ганновилле. К ним подбежали врач и два санитара — «тойоту» быстро открыли сзади, переложили Нокса и Омара на каталки, и надели им дыхательные маски. Петерсон вылез из машины и побежал рядом с каталкой где лежал Нокс, придерживая его слева и не сводя глаз с выпирающего кармана. Он обернулся: все суетились, отдавая отрывочные команды и не обращая на него никакого внимания. Он потянулся к…

Они с размаху влетели в коридорные маятниковые двери, и от неожиданности он отскочил в сторону. Когда ему удалось догнать каталку, Нокса уже успели повернуть на бок и забрать рубашку, обнажив загорелый торс. Медсестра сняла с него ботинки, расстегнула джинсы и стащила их. Петерсон попытался их забрать и сказал:

— Это мой друг.

Но сестра вырвала их у него из рук и красноречиво показала на коридорные двери. Он обернулся и увидел Шарифа, разговаривающего с полицейским — крупным мужчиной с пронизывающим взглядом маленьких глаз и тонкой линией усов над верхней губой.

— Это — инспектор Фарук. Он здесь из-за другой аварии.

— Непростая для вас выдалась ночь, — сказал Петерсон.

— Да, — коротко согласился Фарук. — Вы кто?

— Петерсон. Преподобный Эрнст Петерсон.

— Это вы их обнаружили?

— Да.

— Как это произошло?

— Может, я сначала отгоню машину? — предложил Петерсон. — Она загораживает подъезд. — Он кивнул им обоим и быстро вышел, лихорадочно стараясь сообразить, что именно рассказать. Полицейский явно был из тех, кто никому не верил и автоматически считал, что все свидетели врут, пока не будет доказано обратное. Он завел двигатель и отогнал машину на стоянку. «Держись правды». В подобных ситуациях это было самым надежным. Во всяком случае, как можно ближе к правде.

Гейл улыбнулась, когда открыла первую фотографию, присланную Ноксом. Насчет света он оказался прав. Экран выглядел практически черным, за исключением желтого пятна луны в левом верхнем углу. Но она знала свое дело, и через некоторое время ей удалось добиться темного, но четкого изображения не до конца вскрытой могилы. Она сохранила полученную картинку и перешла к следующей фотографии. С некоторыми снимками ничего сделать не удалось, но большинство вполне поддавались обработке. Как только она определила, что именно нужно с ними делать, ее работа стала почти монотонной, но содержание фотографий ее просто поразило. Она не верила своим глазам. Катакомбы, останки, масляные лампы, фрески. Но самое сильное впечатление на нее произвела мозаика: фигура, сидящая в семиконечной звезде в обрамлении групп греческих букв. Гейл недовольно наморщила лоб, пытаясь вспомнить, где именно она такие буквы еще недавно видела, а что видела — она не сомневалась. Но вспомнить не удалось.

Она закончила обрабатывать фотографию, сохранила ее и продолжила работу. Когда все снимки были обработаны, она написала и отправила ответ Ноксу, приложив файлы с тем, что удалось сделать. Гейл взглянула на часы и искренне охнула. До отъезда в Амарну оставалось всего несколько часов. Она быстро улеглась, чтобы успеть хоть немного поспать.

Фарук наблюдал сквозь прозрачные двери за тем, как Петерсон парковал свой внедорожник на стоянке.

— Возможно, мне это только показалось, — пробормотал Шариф. — И ничего не было.

— Возможно, — согласился Фарук.

— Просто у меня возникло такое впечатление, будто мы ему помешали. Показалось, он что-то искал. А вот насчет ремня безопасности у меня никаких сомнений нет.

— Иностранцы, — пробормотал Фарук, сплевывая крошку табака, прилипшую к губе. Он терпеть не мог их всех, а американцев и англичан особенно. Они вели себя так, будто жили в прежние времена и в мире ничего не изменилось.

— Я вам еще нужен?

Фарук отрицательно покачал головой.

— Я позвоню, если возникнут вопросы.

— Но не раньше утра, ладно? Мне надо поспать.

— А кому не надо? — Он выбросил сигарету, увидев входящего Петерсона, и провел его в импровизированный кабинет, выделенный в спешном порядке, и кивком предложил ему сесть, открывая блокнот.

— Тогда продолжим, — с недовольным видом пробормотал он. — Итак, что же произошло?

Петерсон кивнул.

— Прежде всего вы должны знать, что я археолог, — сказал он, широко разводя руки и изображая на лице улыбку, которая, по его мнению, подтверждала его открытость и искренность. — Мы ведем раскопки в Борг-эль-Араб. К нам под вечер сегодня, вернее, уже вчера приехали доктор Омар Тофик, возглавляющий ВСДД в Александрии, и человек по имени Дэниел Нокс, британский археолог.

Фарук хмыкнул.

— Вы же не хотите сказать, что один из тех, кого вы привезли сюда, глава ВСДД Александрии?

— Боюсь, что да.

— Черт!

— Мы немного побеседовали. Предварительно договорились об осмотре всей площадки раскопок. Затем они уехали. И я больше об этом не думал. Но когда стемнело, к нам на территорию кто-то вторгся.