Создание плана пролета напоминало шахматную партию в десяти или более измерениях. Лесли руководила этой разработкой и, делая это, превратилась в эксперта мирового класса по комплексному планированию экспедиций. Вначале Алан несколько сомневался, что такой молодой ученый, как Лесли, сумеет справиться с настолько сложной задачей. Но он разглядел в ней все необходимые качества. А когда Стерн попросил ее подписаться на ночные смены и работу по выходным до окончания срока подачи предложения, Лесли ответила: «Я здесь, чтобы победить, чего бы это ни стоило». Эта фраза «чего бы это ни стоило» стала мантрой Лесли и произвела такое впечатление на Алана, что становилась девизом проекта каждый раз, когда наступали трудные времена.

Работой по предложению в Лаборатории прикладной физики занималось более ста человек. Основную роль играли Салли Боуман, опытный руководитель полета, которая отвечала за разработку управления «Новыми горизонтами» во время десятилетнего путешествия; Крис Херсман, системный инженер и инженер по электрооборудованию который занимался конструкцией «Новых горизонтов» в целом, а также Билл Гибсон из Юго-Западного исследовательского института, их самый опытный менеджер проекта, который выбивался из сил, сводя вместе конструкцию, разработку и проверку всех семи научных приборов по четырем различным корпорациям и университетам с точки зрения их стоимости в рамках бюджета.

Кроме того, чтобы справиться со всеми инженерными и управленческими трудностями и попытаться написать безукоризненное предложение, найти и устранить все технические, управленческие и даже педагогические проблемы, Алан хотел пропустить его через необычно серьезный ряд внутренних проверок «красной команды»[13]. В то время для большинства предложений планировались подобные проверки «красной командой», когда проверочный обзор независимой группы экспертов помогал взглянуть на работу критически и найти в ней слабые места, но Алан хотел иметь три «красные команды», чтобы подняться до высоких стандартов, что могло скомпенсировать недостаток опыта у их команды по сравнению с более искушенными соперниками из Лаборатории реактивного движения. Это было дорого, требовало много времени и даже напоминало какое-то сумасшествие. Лаборатория прикладной физики сопротивлялась из-за большой нагрузки и стоимости этих мероприятий, но Алан настоял на своем. Алан:

Во время написания предложения возникла одна казавшаяся незначительной, но чрезвычайно важная задача: нужно было дать название предложению и всей экспедиции. Как научный руководитель Алан отвечал за его выбор, но он хотел, чтобы в этом приняла участие вся команда.

Любому, кто когда-либо собирал рок-группу или организовывал отряд, знаком этот процесс. Вам хочется придумать великолепное название, но многие варианты никого не устраивают, и через некоторое время они все сливаются или начинают казаться одинаково неудачными.

Алан хотел название, которое одновременно описывало бы экспедицию и было вдохновляющим. Поскольку речь шла о NASA, предлагались самые разные акронимы. Принимая во внимание то, что летели к Плутону, во всех вариантах была английская Р, а также в них было много Е (exploration — исследование) или M (mission — экспедиция, полет, миссия). Новые названия все предлагались и отклонялись: скучные, плохо запоминающиеся акронимы, такие как COPE, ELOPE, POPE и аббревиатура PFM. Некоторые были немного лучше, например PEAK (Pluto Exploration And Kuiper-Belt — «Исследование Плутона и объектов пояса Койпера», созвучно с английским словом, означающим «пик», «гора», «вершина») или APEX (Advanced Pluto Exploration — «Расширенное исследование Плутона», созвучно с английским словом, означающим «высшая точка»). Но ни одно из этих названий не было воодушевляющим, сильным, достаточно броским или запоминающимся.

По ходу дела команда Алана узнала, что один из их соперников — группа Ларри Эспозито, работающая в Университете Колорадо совместно с Лабораторией реактивного движения — назвал свой проект POSSE (Pluto Outer Solar System Explorer — «Исследователь Плутона и внешней Солнечной системы», созвучно с английским словом, означающим «вооруженный отряд»). Это было прекрасное описательное название, но Алан считал, что в нем не хватает вдохновения. Он шутил: «Интересно, а кого это они собираются арестовывать». Алан хотел придумать более обнадеживающее название.

Перебрав десятки акронимов, Алан понял, что нужно отойти от этой традиции NASA. Он решил, что вместо фокусов с сокращениями даст хорошее название, которое само по себе будет короткой воодушевляющей фразой или девизом и будет отражать суть того, чего они хотят достичь своей экспедицией.

И снова было очень много идей. Кто-то предложил назвать проект просто «Х» в честь поисков Томбо «Планеты Х» и ощущения связи с будущим, поскольку эта буква заставляла вспомнить новаторские разработки NASA, такие как ракетопланы Х-15. Другие предлагали что-то вроде «Новых рубежей» или «Гигантского скачка». Но с каждым из этих названий было что-то не так: у некоторых «Х» ассоциировался с наркотиком экстази, а «Новые рубежи» напоминали о космической программе Кеннеди, что, как опасался Алан, может вывести из себя администрацию Буша, которая была тогда у власти. Что же до «Гигантского скачка» в честь знаменитой посадки «Аполлона-11» и слов Нила Армстронга «гигантский скачок для всего человечества», то Стерн боялся, что над его предложением будут потешаться из-за «гигантского скачка веры»[14]. Время уходило, неделя сменялась неделей, и Алан взмолился: «Нам нужно название! Предложение уже проходит проверку „красной команды“, а названия у него все еще нет. Придумайте нам имя!»

Затем, в одну из редких суббот, когда Алан вернулся домой в Боулдер, он во время пробежки прокручивал в голове идеи. Его мысли обратились к проблеме с названием. Алан: