рада.

Праздничный устроен пир.

Украина очень рада.

Вновь в стране покой и мир.

Как в семнадцатом столетье,

Повторилось всё опять.

Да, народ за все в ответе,

Должен сам судьбу решать.

А правителей негодных,

Что живут чужим умом,

Депутатов сумасбродных

Надо всех под зад пинком.

Ким Чен Ын — генсек ООН

Ким Чен Ын — генсек ООН.

Это же шикарно!

И конфликты в мире он

Устранил ударно.

Вот хоть Сирию возьми!

Кажется, пропала.

Террористов — черт возьми! –

Было там немало.

Помогали, чем могли,

Турция с Америкой

А как русские пришли,

Залились истерикой.

Год воюют и второй,

Мочат террористов.

Террорист, н очень злой,

В ярости неистов.

На своем пути подряд

Всех поубивают,

Никого не пощадят,

Жалости не знают.

Только нашим войскам

Удается справиться.

И теперь боевикам

Больше не оправиться.

Заявляет Ким Чен Ын:

— Там русские сражаются.

И конец теперь один

Гадам намечается.

Так ИГИЛу дать по рылу,

Чтоб умылся кровью он

И нашел себе могилу,

И исчез, как страшный сон.

Руки прочь от президента!

Больше слушать не могу.

Чтобы с данного момента

Прекратили гнать пургу!

Хватит и в Афганистане

Иностранным войскам

Пребывать! Пусть мажут сани

И бегут ко всем чертям!

А Тайвань соединится

С КНР. Китай един.

И одна у них столица

Под названием Пекин.

Есть единая Корея,

И единый есть Вьетнам.

И народы, не жалея,

Под одною крышей там.

Ким Чен Ын спокоен, сдержан,

Так владеет он собой.

Будет враг всегда повержен,

Если с ним он вступит в бой.

И когда на ассамблее

Выступает Ким Чен Ын,

В телевизоры быстрее

Все уткнутся как один.

Люди, затаив дыханье,

Слушают его слова.

Кажется, что мирозданья

Он создатель и глава.

Ким Чен Ын скале подобен,

Он всегда невозмутим,

Сдержан и немногословен.

Кто еще сравнится с ним?

Ни один не дрогнул мускул

Да и речь без пламени.

Только пальцами он хрустнул.

Я живой, не каменный.

Демагоги разных стран

Тихи, не кривляются.

Как приказ солдатам дан.

Приказ не обсуждается.

Всё возвращается на круги своя

С папой что-то происходит.

Раздражен он и сердит.

По квартире мрачно бродит

И ворчит, ворчит, ворчит.

— Это же бесчеловечно

Так унизить, оскорбить.

Телевизор врет, конечно.

Просто так не может быть,

Чтоб исчезли в мире войны,

Чтоб забыли все о них,

Чтобы каждый день спокойный

И конфликтов никаких.

Нет у нас стихийных бедствий.

Всё спокойно. Благодать!

И поэтому последствий

Нам не надо устранять.

— Раньше было интересней!

Что ни день, сюжет такой,

Что от телека, хоть тресни,

Целый вечер ни ногой.

То опять американцы

Где-то что-то замутят.

Эти черты и поганцы

Жить спокойно не хотят.

Ну, вот Байден, старый ястреб,

Нас не любит, что есть сил.

Если б звезды все погасли,

Он Россию б обвинил.

Ну, а следующий вечер

Выдался с сюрпризом вам.

Папа, как службист-диспетчер,

Сел пред телевизором.

— Неужели это снится? –

Папа громко закричал.

— Байден Путина убийцей

Перед публикой назвал.

Снова санкции он вводит,

Снова Путину грозит,

Снова Псаки колобродит

И собравшихся смешит.

Снова папа, как и прежде,

Горд и тверд, как командир.

Говорит он о надежде

Без конфликтов видеть мир.

Появляется старичок-волшебник

— Эхе-хе! — в углу раздалось

Тимофей туда глядит.

За окном уже смеркалось.

Старичок его сидит.

— Это ты, конечно, лишку! –

Начал дедушка пенять.

— Ну, не нашему умишку

Мирозданье исправлять.

Ну, и я, конечно, тоже

Виноват. Не подсказал.

Это ж никуда не гоже.

Ведь не ты же мир создал.

И не нам менять порядок.

Нам его не одолеть.

Пусть порой он очень гадок,

Но приходится терпеть.

Старичок кивнул.

— Конечно.

Если есть желанье,

Отправляйся, друг сердечный,

С нами на свидание!

В краску кисточку макает

И по белому листу

Чудо-кисточка летает

Воплотить его мечту.

И туман густой и плотный

Неожиданно наплыл.

И какой-то страх животный

Тимофея охватил.

— Дедушка! Куда ты делся?

Ну, откликнись! Отзовись!

И чуть-чуть не разревелся,

Но сказал себе: «Крепись!»

Руки в стороны разводит.

Где же стены? Где же дом?

Ничего он не находит.

Пустота одна кругом.

Не найдет нигде опоры,

Словно в космос он попал.

«Где ж ты, дедушка, который

Мир волшебный обещал?»

В волшебном лесу

Тут он слышит странный шелест.

Веет воздухом лесным.

И открыл туман, рассеясь,

Вид чудесный перед ним.

Шелест в шепот прератился,

Хоть не видно никого.

— Тимофей! Ты очутился

Там, где правит волшебство.

Сосны, ели в три обхвата,

Березняк стоит стеной

И кустарником богато

Это всё оплетено.

— Мы давно тебя избрали,-

Шепчут тихо небеса.

— Кисть волшебную отдали,

Чтоб творил ты чудеса.

Побывать в стране волшебной –

Это для любого честь.

Лишь зануда непотребный

Никому не нужен здесь.

— Где вы? Кто вы? Отзовитесь! –

Громко мальчик закричал.

— Предо мною появитесь,

Чтобы вас я увидал.

— Что ж, милок, ты в царстве нашем,

Там, где правит волшебство.

И расскажем, и покажем,

Не скрывая ничего.

Вот он, мальчик, край волшебный.

Ты ж хотел попасть сюда.

Даже воздух здесь целебный

И живая есть вода.

— Так ведь лес кругом дремучий

И кустарник вековой.

А над лесом бродят тучи.

Больше нет здесь ничего.

— Лес-то необыкновенный.

В каждом дереве секрет,

В каждом дух живет бесценный,-

Старичок дает ответ.

— Ведь волшебник-то бессмертен

И не старится в веках

И живет он незаметен

И в деревьях, и в цветах.

Этот лес одушевленный,

Хоть и прост на первый взгляд.

Сосны, ели, пихты, клены

Дух волшебников таят.

Старичок достал конфетку,

Протянул к сосне. В ответ

Та вытягивает ветку.

Хоп! В руке конфетки нет.

— Это что еще фокус? –

Удивился Тимофей.

— Это фея Сладколопус.

Ей конфеток не жалей!

— Ну, чего, моя сластена?

Может, что-нибудь болит?

Фея кроною зеленой

С ним о чем-то говорит.

Встал у дуба векового

И похлопал по стволу.

Так приятеля живого

Приглашают сесть к столу.

— Здравствуй, друг мой Затевалий!

Не грустишь ли о былом?

Мы же устали не знали.

Столько сделали вдвоем!

Ты же мастер, на проделки

Был всегда неутомим.

Вон как ловко скачут белки,

Видно, нравишься ты им.

О тебе я вспоминаю.

Ты ж везде летал, как пух.

Я теперь таких не знаю.

Измельчал волшебный дух.

Что-то стонет дуб могучий.

Только дедушка поймет.

— Ты давай себя не мучай!

Ты стоишь, а жизнь