Сейчас место выборщика занимал другой человек, кузен Йоганна, который провозгласил себя бароном на том основании, что, отправившись в странствия и бросив на произвол судьбы разоренное имение фон Мекленбергов, наследник потерял право на титул. Йоганн не стал спорить. Кто-то должен был заниматься делами Империи, а перед Йоганном стояла другая задача.

Невзирая на раненое плечо, Вольф не сдался бы без боя. Однако его не было среди мертвых. Он числился среди пропавших без вести. Тринадцатилетний мальчик мог заинтересовать Сикатриса.

Все это случилось десять лет назад за невообразимое число миль от заснеженного леса. Они шли по следам банды, которая сначала кружила по Империи, затем направилась через Серые горы к границе с Бретонией. На побережье близ Мариенбурга они прорывались сквозь засады, потом, миновав Пустоши, оказались в Драквальдском лесу. Там Йоганн и Вукотич попали в рабство к сумасшедшему гному с волшебного рудника, который подчинил их с помощью заклинания. Далее их путь лежал в Срединные горы, где они подверглись спланированному нападению и потеряли Корина Флетчера, погибшего от руки козлоголового монстра. Из Срединных гор они двинулись в Лес Теней. Затем след повернул в Великий лес и через восточную часть Стирланда привел их к Горам Края Мира, средоточию темных сил, где им пришлось сражаться с фантомами, насланными могущественными колдунами.

Времена года сменяли друг друга, но медленное преследование продолжалось. Йоганн знал, что много раз они были близки к цели, однако что-то всегда мешало их планам. Молодой человек забыл, через сколько разрушенных селений они прошли. В немой ярости выживших они видели отражение своего Горя. Состав банды постоянно менялся, поэтому им то и дело попадались дезертиры, изгнанники и побежденные воины. У Вукотича прибавилось шрамов, а Йоганн уже ничем не напоминал того беззаботного юнца, которым был прежде.

Вперед и назад, вверх и вниз, они преодолевали огромные расстояния, кочуя по окраинам Старого Света и постоянно искушая судьбу. Йоганн насмотрелся ужасов, которые его учителя даже представить себе не могли, научился не думать о прихотях богов и все-таки выжил. Он больше не ждал, что увидит рассвет следующего дня, и почти не надеялся, что снова встретит брата в конце пути.

Однако даже на Вершине Мира они не выпускали из виду банду Сикатриса. Днем Йоганн старался не думать о прошлом или будущем, ночью он не мог думать ни о чем другом. Он уже давно привык к беспокойным снам.

Йоганн пробудился оттого, что кто-то тряс его за плечо. Молодой человек открыл глаза, но ничего не сказал.

- Они объявились,- напряженно прошептал Вукотич. - Я чую их вонь.

Йоганн выскользнул из-под мехового одеяла и поднялся на ноги. В лесу было тихо, если не считать комьев снега, срывающихся с веток, и тяжелого дыхания лошади Вукотича. Костер прогорел, но угли все еще мерцали. Йоганну по-прежнему было зябко. Ледяные кинжалы свисали с нижних ветвей деревьев как фонари, таинственно светясь изнутри.

Мужчины сделали из шкур два валика, по длине соответствующих росту человека, накрыли их одеялом и пододвинули к костру. В темноте их уловка могла сработать. Вукотич снял арбалет с седла и выбрал стрелу. Старый воин проверил спящего коня, о котором Йоганн не мог думать иначе, как о Несостоявшемся Царе. Затем они укрылись в лесу.

Им не пришлось долго ждать. У Йоганна обоняние было не столь острым, как у Вукотича, но он услышал приближающиеся шаги. Его наставник оказался прав: четверо, один хромает. Шум прекратился. Йоганн прижался к стволу дерева, стараясь слиться с его тенью.

Послышался звук, напоминающий треск рвущегося шелка, и валики, укрытые одеялами, содрогнулись. В каждый из них вонзилось по арбалетной стреле, угодив в то место, где должна была быть голова. Стрелы светились зеленым, разбрасывая искры и испуская небольшие клубы дыма. Йоганн задержал дыхание. Каким бы ни был этот яд, он совсем не хотел его вдыхать.

Вспышки потухли, однако на прогалине не наблюдалось никакого движения. Йоганн сжал рукоять меча, а Вукотич вскинул арбалет. Старый воин недолюбливал яд. Впрочем, при его меткости он не нуждался в таких ухищрениях.

Йоганну казалось, что его сердце бьется слишком громко. Усилием воли он заставил себя прогнать все воображаемые звуки. Наконец донесся настоящий шум.

Из темноты показалось человекоподобное существо, которое осторожно направилось к лужайке. Чужак заметно прихрамывал. У него были продолговатая голова, горящие глаза и маленькие острые зубы. Скейвен. Пегий окрас, лохмотья, прикрывающие разрозненные доспехи. Фигура человека-крысы расплывалась в отблесках тлеющих углей. Тварь склонилась над простреленными меховыми валиками, повернувшись спиной к Вукотичу и Йоганну. На его изодранной куртке из грубой черной кожи была нашита эмблема клана Эшин - глаз в перевернутой пирамиде и стилизованное лицо со шрамом, знак, который носили все последователи Сикатриса. Вукотич выстрелил, целясь в глаз уродливого изображения. Скейвен резко втянул в себя воздух и полуобернулся. Окровавленный наконечник стрелы торчал на несколько дюймов из его груди. Человек-крыса упал.

Йоганн и Вукотич сделали круг, пока не повернулись лицом в том направлении, откуда появилось чудовище. В темноте сверкнули глаза. Вукотич поднял три пальца, затем два. Трое против двоих. Все лучше, чем вначале.

Внезапно над их головами вспыхнул огонь: это стрелы, обернутые горящими тряпками, вонзились в деревья. Тряпичные шары взорвались, пролившись огненным дождем. Три фигуры вышли на прогалину, высокие, но неуклюжие. Теперь Йоганн тоже почуял их запах. Один из врагов точно не был живым.

Стрела Вукотича проткнула горло создания, находившегося посредине, но оно продолжало идти. Когда существо вышло на свет, Йоганн увидел разложившееся лицо. Из рассеченной шеи сыпалась пыль. Когда-то это была женщина, но теперь перед ними был не человек, а марионетка. Либо один из живых поднял ее из могилы, либо некий маг передал нападавшим контроль над мертвым телом. Лицо зомби пересекала линия, намалеванная красной краской, - отличительный знак воинов Сикатриса, напоминающий о шраме их главаря. Мертвец двигался неловко из-за ран, полученных при жизни, но это не делало его менее опасным.

- Нам нужно остановить ее, пока она не заразила нас могильной гнилью, - сказал Вукотич.

Йоганн и его наставник бросились вперед и сообща напали на ходячий труп, рубя его мечами на расстоянии вытянутой руки, чтобы избежать смертельного прикосновения мерзкой твари. Йоганн слышал, как ломаются хрупкие кости нежити. Шатаясь под ударами, зомби наступил на тлеющие угли костра. Его изодранный саван и иссохшие лодыжки охватило пламя. Когда огонь достиг разлагающейся плоти, она начала лопаться с отвратительным шипением. Раздался страшный вопль, и мертвое тело обратилось в факел. Йоганн и Вукотич попятились. Выставив перед собой мечи, они не давали мертвяку приблизиться к себе.

Отблески затухающего пламени освещали лица двух других бандитов, которые, наконец, перешли в наступление. Йоганн парировал могучий удар, заставивший содрогнуться все его тело. Тяжеловооруженный противник был на голову выше юноши, однако двигался он медленнее. К тому же его голова, казалось, не умещалась в шлеме, имевшем странную форму. Это был человек, претерпевший какие-то мутации под влиянием варп-камня - не поддающейся определению субстанции, которая воздействовала на многих слуг ночи, меняя их облик в соответствии с их темными желаниями и страхами. Йоганн знал, что изменения были частью сделки, заключенной людьми, вступившими в союз с силами зла. Преследуя Сикатриса, он видел многих существ, в которых не осталось почти ничего человеческого. Судя по всему, враг Йоганна переживал новую мучительную трансформацию. Трудно сказать, какие уродства открылись бы взору, сними он шлем.