– Ты противник женского обучения?

Он покачал головой:

– Нет, я никогда так не думал. Особенно зная вас, мадам. Вам необходим учитель.

Его теплое дыхание щекотало мочку уха, и Джоселин была вынуждена закрыть глаза от прилива желания, вызванного его словами.

– Я думала, что мне удалось убедить вас в своей блестящей подготовке по этому вопросу, сэр.

Он протянул руку и осторожно взялся за книгу, которую она держала в руках.

– Хорошая подготовка не является мерой мастерства. Даже ты, Джоселин, должна понимать разницу.

Книга могла бы стать хорошим предлогом без особого труда освободиться из его объятий. Но уйти было невозможно. Спиной Джоселин чувствовала тепло его тела, на волосах – его мягкое дыхание, и ей вовсе не хотелось бежать от этого. Она попыталась снова заговорить, получая удовольствие от игры:

– Я видела больше, чем…

Слова застряли в ее пересохшем горле. Глупо было делать такое заявление, даже несмотря на то что в ее голове роились тысячи эротических образов, сотканных из всего того, что она увидела за годы управления своим заведением.

Алекс тесно прижал Джоселин к себе, и Джоселин сразу безошибочно почувствовала всю силу его желания.

– Этот урок потребует отложить все книги, моя дорогая.

Джоселин открыла глаза. «Этот урок я получу с открытыми глазами». Она отпустила книгу и повернулась к Алексу, наслаждаясь его близостью.

– Что это у вас на уме, лорд Коулвик?

– Это был трудный долгий день для нас обоих, мадам Дебурсье. Сегодня мы забудем о книгах. Сегодня я хочу тебя без всяких прописанных в книгах шагов. Сегодня я хочу, чтобы твой острый ум забыл обо всем.

Джоселин кивнула:

– Мне нравится этот урок.

Он улыбнулся, озорно и многообещающе, и нежно поцеловал ее. Этот поцелуй вызвал в ней жаркую волну желания. Вместо страстного натиска она переживала сладкую пытку, когда Алекс обвел языком контур ее губ, его дыхание смешалось с ее. Он обхватил руками ее лицо и приблизил его вплотную к своему. В его прикосновениях не было ни капли спешки.

Губы Джоселин раскрылись ему навстречу, ее язык жадно искал его язык, желание делало ее нетерпеливой. Его прикосновения вызывали в ней ответный огонь, но Алекс не поддавался, он словно дразнил ее. Его поцелуи, наоборот, стали мягче, он нежно касался языком уголков ее губ, и Джоселин подумала, что сейчас сойдет с ума.

– Алекс, пожалуйста…

Он наконец уступил ее мольбам. Его поцелуи становились все более глубокими и продолжительными, язык принялся терзать ее рот сладостной мукой.

Пальцы Алекса скользнули к пуговицам ее платья, но он по-прежнему не торопился. Ленивые движения его рук вызывали в ней стоны, она трепетала от безумного желания, скрыть которое не могла. Она хотела его, страстно мечтала, чтобы он утолил томление, терзавшее ее лоно. Джоселин попыталась помочь ему с застежкой, но он мягко оттолкнул ее руку.

– Я хочу сделать это сам, Джоселин. – Наконец он справился с пуговицами, и его взору предстали сорочка и корсет. – Посмотрим… Где тут эти крючки?

Джоселин сделала шаг назад, удивляясь, как она до сих пор не сгорела от пламени, полыхавшего у нее внутри.

– Алекс, скажи ради Бога, чему ты собираешься научить меня?

– Терпению. – Он рассмеялся, и внезапно игра в медленное раздевание закончилась. От его прикосновений одежда словно таяла на ней. Куда-то исчезла нижняя юбка, волшебным образом расстегнулись крючки на корсете и развязались ленточки на сорочке. Одновременно ее руки соревновались с Алексом в скорости расстегивать и снимать одежду с него. Суета прикосновений, разгоряченные тела в прохладном ночном воздухе, смех и вздохи.

Джоселин хотела дотронуться до его возбужденной плоти, но он отступил назад, наклонился и подхватил ее на руки.

– Алекс!

Он уткнулся носом в ее шею, и она задрожала, чувствуя его дыхание на своей коже.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Мне нравится, как оно звучит в твоих устах.

– Тогда я – ой! – Она задохнулась, когда он бесцеремонно опрокинул ее на кровать.

– Подожди здесь. – Он оставил ее на кровати, нагую и бесстыдную. Джоселин лежала, замерев от восхищения перед его мужской красотой, пока он задувал все лампы и выключал газовые светильники. Прекрасно развитые мускулы прибавляли ему еще больше силы и уверенности. Рисунки и иллюстрации, старинные гравюры и даже фотографии представляли много образцов анатомии мужского тела, но такого Джоселин не видела. В нем мужская красота смешивалась со страстью и желанием, Алекс был просто изумителен и всецело принадлежал ей.

Сегодня вечером.

Наконец все лампы были погашены, осталась гореть только свеча у изголовья кровати. Алекс вернулся, в глазах его горело желание.

– О чем ты думаешь, Джоселин?

– Я не могу думать ни о чем, кроме того, что ты должен поторопиться.

– Хороший ответ. – Алекс потянулся и обвел пальцем ее лодыжку. – Какая ты все-таки изящная…

«Изящная? Я не чувствую себя изящной. Я чувствую, что готова выскочить из кожи и получить то, что хочу, Алекс».

Прежде чем она успела придумать ответ, его руки начали свое путешествие вверх по икрам ног, коснулись колен и достигли мягкого изгиба бедер, обжигая своим прикосновением. Он целовал ее нежную кожу, живот и самую трепетную часть тела.

Это – рай… и немного ада, подумала Джоселин, пока он исследовал каждый дюйм ее тела. Она ахнула, почувствовав, как его горячее дыхание согревает заветные глубины, где уже скапливалась влага. С ее губ сорвался стон наслаждения, тело конвульсивно содрогнулось, балансируя на грани экстаза. Когда она попыталась потянуться к Алексу, он с легкостью уклонился, ускользая снова и снова, словно ждал чего-то важного.

– Алекс, – простонала Джоселин, – я не хочу… быть изящной. Я… хочу тебя прямо сейчас!

– Тогда давай поспешим с уроком.

Алекс опустился на нее, покрывая тело обжигающими поцелуями, вызывая в ней трепет от ощущения его мускулистого тела. После сладостной муки, которую она переживала от легких, как перышко, поцелуев и прикосновений, Джоселин казалось, что она вошла в раскаленную реку. Она выгнулась ему навстречу, чтобы скорее почувствовать его напряженную плоть внутри себя, но он не торопился.

Розовые бутоны сосков трепетали от соприкосновения с жесткими волосками на его груди. От избытка чувств Джоселин наклонила голову и укусила его за плечо, потом поцеловала. У нее не было сил сказать хоть слово, чтобы поторопить его, сказать о своем желании.

Казалось, его губы и руки были повсюду и только усиливали растущее в ней напряжение. Алекс словно читал ее мысли, он умело и уверенно возбуждал ее, но не давал достичь пика блаженства, в последний момент отступая и дразня. Большой палец Алекса проник в глубь тела Джоселин, и она вся задрожала под его настойчивыми толчками, вцепившись пальцами в его спину.