Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я хмурюсь и интуитивно пытаюсь отползти от этой странной вонючей штуковины.
— Да этой хилой и того, что она уже успела вдохнуть, будет достаточно, — повизгивая рычит леди Гордвин. — Спорим, она и понести теперь не сможет, не то что выносить.
После этих слов я действительно испугалась, а недоневеста злобно рассмеялась. Что было в этой штуке?
— Не переживайте, леди Бранд, мы успели вовремя, — говорит Вергена. — Но переночевать вам придется в вашей комнате, пока мы тут все проветрим и почистим.
Тормен подает мне халат и помогает подняться и перейти в соседнюю спальню. В кровать, в которой я ночевала самые первые ночи в этом доме.
Как только я укладываюсь на свежее, абсолютно гладкое прохладное постельное белье, меня охватывает непонятное волнение. Кажется, что через дверь в смежную комнату вот-вот войдет Сайтон, а мне снова придется прятать под подушку подсвечник.
Но теперь я боюсь, что даже не подумаю использовать подсвечник, потому что при первой же ласке моего фиктивного мужа все мое сопротивление полетит к демонам.
В этот раз я забываюсь ярким, очень волнительным сном. Мне видится, что я лечу на спине огромного красного дракона. Его чешуя, твердая и теплая, была матовой и лишь по краям чешуек поблескивает на солнце золотом.
Уверенные взмахи крыльев прокатываются по всему телу дракона тягучими медленными движениями мышц, которые я отчетливо ощущаю своими ладонями и бедрами, плотно прижатыми к спине ящера. И кажется, что при этом я становлюсь с ним единым целым, что я его неотделимая часть.
Дракон ныряет вниз, а потом снова устремляется ввысь. Мы буквально врезаемся в облако. Я чувствую влажные, немного колючие прохладные туманные капельки на своем лице, могу практически собрать хлопья тумана, а потом на потрясающем контрасте теплые лучи, когда мы вырываемся из этого облака.
Прижимаюсь к ящеру всем телом и слышу, как он довольно урчит, кажется, будто даже мурлычет как довольный сытый кот. А мои губы растягиваются в счастливой улыбке, когда от этого гулкого “ур-р-р” в груди растекается спокойствие и тепло.
Дракон приземляется на берегу моря и превращается в Сайтона, который заключает меня в свои объятия и…
Я просыпаюсь! В объятиях Сайтона!
Глава 34. Утро
Глаза разлепляются на раз-два, когда я понимаю, что Сайтон прижимает меня к своей груди горячей сильной рукой. Под моим ухом бьется сердце дракона, моего лица касается его дыхание.
Откуда он тут и что мне теперь делать?! Я медленно опускаю глаза, чтобы понять, насколько откровенно мы сейчас выглядим. Что ж, меня вполне устраивает то, что он в ночных брюках и даже в рубашке (хотя она не застегнула до конца), но совершенно не порадует то, что так же как он обнимает меня рукой, я “обнимаю” его своей ногой. Гаргулья задница…
Я пробую двинуться, но так крепко прижата к нему, что даже на сантиметр сдвинуться не могу с этой… упругой, рельефной, такой… притягательной груди… что? Ловлю себя на том, что вырисовываю замысловатые узоры на открытом участке кожи Сайтона.
Останавливаюсь и аккуратно, двигаясь как можно медленнее и плавнее, начинаю выползать из-под его руки.
— И куда ты? — раскатисто раздается под ухом.
Я бы подскочила от испуга, если бы меня не прижимали к себе.
— Я думала, ты спишь, — пыхчу я.
— Я и спал, пока ты не нарушила мой сон, — ворчит Сайтон, но я слышу в его голосе улыбку. Искреннюю, теплую. Он со мной так не говорил буквально с моего детства.
— Ну… Тогда продолжай спать, а я, пожалуй, встану.
— Испугалась? — внезапно спрашивает он и закапывается носом в мою макушку.
— Ты о чем? — я настораживаюсь несмотря на то, что все внутри меня хочет растаять от присутствия и объятий Сайтона, от заботы в его голосе, от невероятного, просто головокружительного запаха.
— О Бордее, — он произносит имя, как будто оно само по себе как змея, которую надо задавить. — О ее ночной выходке.
Воспоминания водопадом обрушиваются на меня. Ночь. Запах ландышей. Вергена, удерживающая язвящую недоневесту. И жуткое головокружение.
Только сейчас до меня доходят ее слова о том, что я могу лишиться возможности иметь детей и меня будто окунает в ледяную воду. По телу пробегает дрожь.
— Значит, все же испугалась, — рука Сайтона скользит по спине, нежно, успокаивающе поглаживая. — Тише… Она уже едет с Правителем и его стражей в столичную тюрьму. Я лично прослежу, чтобы легко она не отделалась. Моя “матушка”, — это слово он произносит с особой усмешкой, — тоже уже направляется к дому. Но за ней будут следить. Не уверен, что Бордея сама до этого смогла додуматься.
— Но что, если… — к горлу подкатывает ком, который я несколько раз старательно сглатываю, но все равно не могу произнести это вслух.
— Нет, — отрезает Сайтон. — Вергена вовремя заметила. Они с Торменом оказались отличной командой. Но врач чуть позже обязательно тебя осмотрит и сделает нужные анализы.
Я почти успокаиваюсь, пока не понимаю, что поглаживания Сайтона из успокаивающих превращаются в более настойчивые и жаркие. От них по телу разбегаются мурашки, и мозг плавится.
Заставляю себя собраться и не отвлекаться. Не все вопросы я еще задала.
— Но Вергена… Она же… — сдерживая очередную волну щекочущего и собирающегося внизу живота трепета, спрашиваю я. — Как она смогла понять и поймать?
— Опыт. У нее просто был опыт…
И как-то это звучит двусмысленно, особенно учитывая то, что Сайтон притягивает меня к себе еще ближе и поднимает подбородок, сосредотачивая подернутый поволокой взгляд на моих губах.
Так, стоп! Надо собраться. В фиктивном браке не место настоящим чувствам — за них потом слишком дорого приходится расплачиваться.
— Нам нужно позавтракать с гостями и попрощаться с каждым лично, — выдыхаю я.
Сайтон будто приходит в себя. Рычит и встает первым, направляясь в душ. Отлично! Тогда я в ванную в розовой спальне!
Завтрак растягивается часа на четыре и плавно переходит в обед, потому что после бала очень многие гости решили позволить себе поспать подольше (а, может, это просто их обычный режим жизни). Мы с Сайтоном как гостеприимные хозяева расшаркиваемся с каждым из гостей и провожаем “до калитки”, то
