Анна лишь скрипнула зубами от досады, и уложила руки на груди.

- Когда рядом с твоим мужчиной появляется соперница, лучший способ привлечь к себе его внимание, это жалость. Ну а так как ты знаешь про мою зацикленность на работе, это было естественным решением с моей стороны.

- Я вообще не понимаю к чему этот цирк? Я же тебе и так все объяснил. Я не собирался от тебя отказываться, нужно было просто подождать год…

- Пока не родится тот выродок?

- Не говори так! – я ударил по столу кулаком, от чего тарелка, которая стояла около Анны подпрыгнула и перевернулась, и она отскочила в сторону в испуге. – Это мой ребенок и я от него не откажусь, даже ради тебя.

- Почему? – моя благоверная решила давить на жалость, а потому начала плакать – Почему ты так его защищаешь? А как же я и мои чувства? Как я могу полюбить существо, которое родила твоя любовница? Как я могу вырастить его, если он будет напоминать мне про твою измену?

И в этот момент я осознал, что в моих расчетах на наше будущее я действительно забыл учесть фактор чувств других людей, и не только Анны. Я действительно не хотел, чтобы мой ребенок рос без отца или финансовой поддержки, и потому сделал выбор в пользу его жизни со мной. Я пытался навязать роль матери женщине, которая этого никогда и не хотела, и тем более той, которая была собственницей до корней волос. Она никогда не желала делить меня ни с кем, а я пытался заставить ее воспитывать ребенка и ежедневно напоминать о моих ошибках. И Эвелина, она всегда молча выслушивала мои эгоистичные идеи. А как это отдать своего ребенка, которого выносишь под сердцем? Я никогда не задавал себе этих вопросов. Я лишь пытался уладить ситуацию так, чтобы было комфортно мне, а не окружающим.

- Прости меня… - еле слышимые слова вырвались из моих уст – Прости меня за все, но, боюсь, нам придется расстаться.

Слезы Анны моментально высохли.

- Что ты сказал?

- Совет директоров пытается мне инкриминировать некомпетентность на фоне кризиса личных отношений… Короче говоря, считают, что такой непостоянный человек, который ушел в загул за спиной беременной невесты, не может управлять компанией достойно, так как многие наши партнеры серьезные женатые люди, выступающие за постоянные связи. А мой образ жизни это показатель того, что я им не подхожу, а значит, партнеры могут разорвать контракты…

- Но это же бред! – возмутилась Анна.

- Это не бред, а повод сместить меня с должности, о чем я тебе уже как-то рассказывал. И сейчас мне нужно представить им объяснение всему происходящему.

- И что же ты им скажешь?

- То, что позволит мне сохранить место – Эвелина моя невеста, и я ей верен. А ты – я немного замялся – тебя придется упомянуть, но как мою подругу и бывшую невесту, с которой мы сохранили хорошие отношения. И, что ты таки жила у меня, но лишь потому, что действительно получила травму. Про разрыв связок я, конечно, говорить не буду, скажем, что у тебя растяжение. И, что ты просто пожила у меня не долго. Так, что тебе нужно уехать в ближайшее время…

Я не смотрел ей в глаза, так как знал, что ничего хорошего там не увижу. Да и мне было немного не по себе, что вот так пришлось все ей рассказать.

- То есть – начала она, с трудом выговаривая слова – вот так вот просто, когда тебя загнали в угол, ты выбрал ее?

- Я выбрал наиболее выгодный вариант для того, чтобы сохранить свое место. Я, по-прежнему, хочу, чтобы мы с тобой были вместе, но нужно подождать…

- Ты что совсем совесть потерял? – Анна казалась разочарованной – Ты предлагаешь мне ждать целый год, пока ты будешь развлекаться с этой потаскухой, и играть в семью для публики? Знаешь Вал, у меня тоже гордость есть!

Она развернулась и ушла в спальню. Я остался наедине с холодным ужином и разочарованный сам в себе. Я действительно поступал малодушно, вот так вот идя на поводу у этих старперев, но и терять компанию деда не могу. Это не просто мое наследство, или средство к существованию, это то место, в которое я вкладываю всего себя. Здесь я реализовываюсь, здесь я по-настоящему выкладываюсь и живу. Это мой настоящий дом, тот который достался мне после смерти родителей. И я не имею права его потерять только из-за прихоти Анны.

Эвелина

Вольдемар Вениаминович вечером куда-то уехал. Домой меня отвез Костик, который всю дорогу молчал, в общем, как всегда. Он иногда отвечал, если его о чем-то спрашивали, но сам разговор никогда не начинал. Вот такой учтивый и правильный исполнитель.

Дома меня встретила тишина, и это казалось привычным. Но почему-то сейчас эта тишина меня тяготила. Я переоделась, и отправилась готовить ужин. Предложение Даниила все еще тревожило. Уехать с ним не такая уж и плохая идея, но и бросить Вольдемара Вениаминовича я не могу. Скандал в прессе с появлением Анны начал набирать обороты, и теперь все судачат о том, как знаменитый бизнесмен, заявив во всеуслышание о предстоящей свадьбе со мной, открыто сожительствует с бывшей невестой. И если я уеду, эти слухи лишь подтвердятся. Поэтому нечего колебаться, достаточно просто сказать «нет» Даниилу и оставить все как есть.

А как есть? Быть пешкой, разменной монетой? Родить ребенка и исчезнуть? У меня опять закружилась голова от накатившей тревоги, и я присела на корточки.

Обманывать Даниила и обещать, что когда-нибудь мои чувства изменятся, я не могу. Мне совесть просто не позволит этого сделать. Я же сама себя в могилу сведу переживаниями, и в итоге мы все равно расстанемся. Но и остаться с Вольдемаром, означает вечные переживания о своем будущем, в котором моего ребенка не будет.

Тошнота накатила неожиданно и я пулей умчалась в туалет. После того как меня стошнило, кушать уже не хотелось. Но я все же заставила себя, так как сейчас мне нужно думать не о своих прихотях, а о здоровье малыша. Я до конца еще не осознала того, что внутри меня растет маленькая жизнь, и лишь вот такие неожиданные недомогания напоминают об этом.

Спать я легла, прижимая руки к своему животу, с