Так вот, у Инге так же было, как у того парня. Сначала стояла, шептала, татушки на руках поглаживала. И тут хоп – и пустой взгляд. А следом… бррр… Я, когда она вроде как отключилась, хотел окликнуть её, а потом… потом побоялся. За себя, если честно. Уж очень мне не хотелось, чтобы её оператор – в смысле, тот, кто сквозь неё тогда глянул, – на меня посмотрел, как на этого парня на койке. Меня только краешком задело, если так сказать можно, но до сих пор мурашки по коже. Страшно? Да я чуть не обделался. Был бы кто другой, не Инге, не задумываясь, башню прострелил бы. Парня выгнуло дугой, он что-то прохрипел, и было видно, что хоть он и овощ, но ему сейчас хреновее, чем когда его крутили. А потом он затих, а у Инге подкосились ноги.

Я её подхватил, она обвисла, глаза закрыты и поскуливает тихонечко. И руки перед собой держит, словно обожжённые. Я растерялся даже, честно скажу. Потому что видно, что ей больно, а повреждений никаких нет, и чем помочь, непонятно. А тут ещё заглядывает медбрат и крутит пальцем над головой. Ясно, надо сваливать, копы на подходе. Непонятно, они пару дней искать должны были, а вышло несколько часов всего-то. Это могло означать только одно: за дело взялись ребятки мистера Шотта. Я дал знак парню, тот кивнул. Ну да, мистер Харт, вернее Флин, уже дал распоряжение – все записи отправлять ко мне, без дубликатов, так что парень без лишних разговоров быстро сплавил нас в направлении запасного выхода. Короче, взял я Инге на руки – и ходу оттуда.

Палома Инге Розальба Марианна Сонел

Я в себя окончательно пришла, когда мы уже на стоянке флаеров были. И в голове прояснилось, и руки жечь перестало, а то ощущения были – как будто по всем веве кожу содрали и перцем посыпали. То ещё удовольствие.

А началось всё вроде бы просто. Нас в больнице в палату к парню провели, ну и решила я на него посмотреть. И – вот же дёрнуло меня – Барона на помощь позвать. Что? А, нет, он не злой. Я же вроде уже говорила, злых лоа практически нет. Просто… Ладно, объясню. Есть четыре Семьи лоа. Рада, Петра, Геде и предков. Рада – они вроде как воздух, вода и свет, Петра – огонь, тьма и земля. Геде – смерть и то, что с ней связано… Ну и предки – с ними всё понятно, я думаю. И разница между семьями Рада и Петра не в добре или зле, а, скорее, в… как сказать-то?.. В общем, Рада и Петра – они не «хорошие» и «плохие», а «весёлые и доброжелательные» и «недобрые и тёмные». Вы же не будете спорить, что «злой» и «недобрый» – это не одно и то же? Да, мэтр Каррефур из семьи Петра, и что? Барон Суббота – оттуда же, но он любую болезнь вылечить может, а маман Бригитта, его жена – покровительница танцев. А Белая Госпожа Эрзули может и злой быть, и мстительной. Так что… Семья Геде – зло? Не-е. Был бы Геде злым – защищал бы он младенцев? Вот именно. Но то, что Господин Саммеди – не злой, вовсе не значит, что я вся такая горела желанием к нему за помощью бежать. Вот только кроме него, не к кому было: надо же хоть как-то разобраться, что с парнем произошло? В смысле – чего это он в овощ превратился…

Так что вознесла я молитву Папе Легбе… А как же? Первым к нему надо обращаться, он – проводник между людьми и лоа, от него зависит, услышат тебя или нет. В общем, обратилась я к Легбе, потом к Барону Субботе, и тут… Я, если честно, первый раз настолько чётко лоа почувствовала. Буквально – глянул кто-то сквозь мои глаза. Только я не поняла, кто именно. Не успела.

Что запомнила? Холод и ужас. Но… Как бы объяснить… Оно, это вот, ещё и красивое было невероятно. Как космос. Бесконечный ужас – и бесконечная красота. Знаете, я, когда первый раз Пространство увидела… Я тогда, помню, заплакала – так это было прекрасно. И – странно – такое чувство было, словно я – дома. Глупости, конечно, как это может быть… Ладно, рассказываю дальше.

Потом я поняла, что парень умер. Вот прямо вот сейчас. А ещё я самое главное про него узнала: он был под чьим-то контролем, когда убивал. Вернее, не так. Ему кто-то приказал, и он радостно помчался приказ выполнять. А ещё он считал, что за ним смотрят, как круто он себя поведёт. В смысле, если докажет, что достоин, что-то очень хорошее случится. Как в компьютерной игре: квест прошёл – экспу получил, и всё такое. Но как бы сказать… В общем, он, конечно, убивал с радостью, но приказу всё равно сопротивляться не смог бы, даже если бы захотел.

А потом всё кончилось, хотя я, честно говоря, плохо помню, как мы из больницы уходили. Я даже не уверена, что сама шла, а не Тим меня нёс. Но вот когда я тот флаер увидела, я уже на своих ногах стояла. Что за флаер? А зомби. В смысле – тот «корвет», на котором зомби, похожая на Хелен, вчера рассекала. Ну да, он от больницы уходил как раз. И, видимо, я как-то совсем ненормально вслед этому флаеру уставилась, потому что Тим меня спрашивает:

– Что-то интересное увидела?

– «Корвет», – говорю, – красный. Знакомый вроде. Ноу меня голова кругом, могло показаться запросто… Как со стороны выглядело, что в палате случилось?

– Ну – как? Ты на мгновение замерла, побледнела. Потом он дёрнулся, пена ртом пошла, глаза выпучил и что-то прохрипел. Потом обмяк. Только странно. Такое ощущение, что он окоченел практически сразу. Ну, а потом тебя зашатало, ты включилась, задрожала и едва не брякнулась. Видок в тебя был, как будто больвога увидела.

– Туда Смерть, похоже, заглянула, в палату… Больвог? А это что?

– Это ящероподобное существо. Разумное. Очень свирепое и страшное.

– А что он прохрипел? Ты не расслышал?

– Не, не понял. Да можно записи посмотреть. Флин приказал всё мне скидывать и копий не делать.

– Ага, обязательно надо, – говорю. – Вдруг что-то вытащим полезное.

– Номер палаты знаем, найдём без проблем. Ну что, тебя домой отвезти? У меня ещё дела будут, надо с хакерами решить вопрос.

Пока мы разговаривали, у меня в голове окончательно прояснилось, я кое-что прикинула и Тиму говорю:

– Слушай, похоже, всем стрелкам промыли мозги. По крайней мере, этот точно был под чужим влиянием – уже на уровне контроля. И… – а что «и»? Ясно, что надо как-то узнать, кто это сделал, а вот как? Тим на меня смотрит, ждёт, что скажу, ну я и брякнула первое, что в голову пришло: – Я не знаю, как это организовать технически, но нужна команда хакеров, которые прошерстят сетевую активность стрелков. Всех. Что-то общее должно быть. А в одиночку я тыщу лет в этом разбираться буду.

– Хорошо, – говорит Тим, и я понимаю, что он реально меня слушает, словно я босс или… эксперт какой-нибудь. А Тим спрашивает: – Что-нибудь ещё? И на что им обращать внимание?

– Пусть ищут… – и тут до меня дошло, что надо искать. – Закрытые группы, специфический жаргон, сетевые игры «только для своих», с доступом класса «докажи, что достоин»… Что-то в этом духе.

Догадалась? А вот не совсем. Понимаете, я ведь про это, ну, что «овощ» приказ получил и всё такое, не просто узнала. Я это почувствовала. А так всегда больше получаешь, чем если у тебя просто… Ну, голая информация, так, наверное, можно сказать. Нет, сложно объяснить. Но главное что? Я почти на сто процентов была уверена: парень этот, когда стрелял, думал, что он – в компьютерной игре. Вот это я и решила проверить.