Кстати, пока мы шли, я заприметил, что чем мы ближе к цели, тем больше стражников патрулируют улицы.

Когда мы вышли на площадь, моего конвоира окликнул один из таких патрулей:

— Что, Ханиф, поймал русского двуручника? — спросил старший патрульный в отличной кольчуге. Блин, это была одна из моих кольчуг, оставшихся в повозке. Все, хана им. За свое добро я любому горло перегрызу.

— Конечно, не видишь, что ли? — поднял он мою руку и потряс, как куклу, от чего я споткнулся от неожиданности.

— Ха-ха-ха. Когда будешь получать золотой от мурзы Агдаль-оглы, вспомни обо мне. Я знаю, где лучшие русские рабыни. Они такие ласковые.

— Я тоже знаю, — недовольно буркнул стражник, продолжая тащить меня дальше, не обратив внимания на то, как я вытираю рукавом мокрый лоб.

«Гады! Шутники долбаные! Не могли другое время найти для приколов. Я чуть не сорвался и не располосовал их всех», — мысленно простонал я, костеря весельчаков.

Мой рывок мог быть последним, я, конечно, неплохой сабельник, но на площади собралось около сорока стражников. Они могли банально задавить меня массой. Мелкими группами они были мне не страшны, но масса — это сила.

Меня несколько забавляла ситуация, когда меня, вооруженного с ног до головы, тащили к себе в нору. Просто так я бы хрен туда попал без большой бучи, а тут сами ведут.

Мы подошли к большому двухэтажному зданию, оштукатуренному, но не окрашенному, отчего оно имело коричнево-серый цвет. Маленькие полукруглые окна стекол в основном не имели и были закрыты плетеными рамами.

Пройдя мимо трех стражников, которые негромко болтали у служебного входа, мы через ворота попали во двор, там я заметил наш пустой тарантас. До сих пор запряженный коняшка, лениво отмахиваясь хвостом от мух, уже накидал приличную кучку навоза. Давно стоит.

Во дворе было пусто, однако я продолжал идти за стражником, с интересом стреляя глазами туда-сюда, стараясь не крутить головой. Лишнее внимание к собственной персоне мне пока привлекать не нужно.

Пройдя мимо главного строения, мы подошли к другому зданию, одноэтажному. Махонькие, забранные решеткой оконца на уровне земли, подсказывали, что это и есть тюрьма.

Потянув на себя дверь, стражник вошел внутрь, таща меня за собой.

— Ханиф, кого ты на этот раз приволок? — спросил вышедший из боковой комнаты толстый стражник в измаранной маслом броне. Он держал в руках глиняную кружку и, отхлебывая, вопросительно смотрел на моего сопровождающего.

«Начальник смены? А что, вполне может быть. Большая связка ключей на поясе, кинжал, дубинки не вижу, должно быть еще что-то для усмирения узников. Что-то не летальное», — прикинул я, рассматривая новое лицо.

— Этот медун толкнул уважаемого Абиль-абыя.

«Медун» на местной фене приравнивается к нехорошему человеку — редиске. Это, конечно, мой перевод, не обидный. В действительности же что-то вроде сына ишака, точно не скажу.

— Ого. Самого старшего дознавателя? Как всегда, плетей — и в камеру к бандитам для развлечения?

— Он так и велел, — равнодушно пожал плечами мой сопровождающий.

— Это мы быстро, — хмыкнул тюремщик и, повернувшись, заорал куда-то в глубь темницы. К сожалению, куда, было не совсем понятно, света не хватало, но часть перил ведущей вниз лестницы рассмотреть я успел. — Орг, шайтан тебя побери, тут тебя работа ждет!

Все это время как фон слышались голоса из той комнаты, откуда вышел тюремщик, и стук игровых костей, изредка прерываемый возгласами радости или огорчения. Видимо, остальные убивали время за игрой.

— Орг? Он же плохой кат, — поморщился мой сопровождающий.

— Наоборот хороший, одним ударом до кости, — возразил тюремщик, прислушиваясь. По лестнице топал кто-то явно тяжелый.

— Орг, что там с этим русским? Сказал? А то мурза очень ждет сведений.

— Орет, кричит, но, видимо, действительно ничего не знает, — удивительно тоненьким голосом ответила массивная фигура палача.

«Вот урод, это он про Силантия! Значит, жив еще!» — взбешенно подумал я. Пора было действовать.

Как только в мою руку упал стилет, вытряхнутый из ножен на руке, я взмахнул им и вогнал острие в глаз сопровождающего меня стражника. Одним слитным движением выдернув оружие, сделал шаг к палачу, который на удивление быстро среагировал и бросился на меня, вогнал стилет ему в горло и, не вытаскивая лезвие, просто отступил в сторону. Массивная туша пронеслась мимо и столкнулась со стражником, который еще даже не начал падать. После чего я подскочил к тюремщику, ударом кулака в висок вырубил его и, под шум падения двух тел, палача и стражника, ворвался в комнату отдыха, где находились еще четверо тюремщиков. Тут я работал уже кинжалами, саблями не размахнешься, да и доставать их из-под балахона проблематично.

Свой кинжал у меня был один, второй я позаимствовал с пояса тюремщика.

Дальше была просто рубка, расслабленные стражники не ожидали нападения, поэтому трое почти сразу получили расширяющиеся раны на горле. Четвертый успел отшатнуться, вжался в засаленную кладку и уже открыл рот, чтобы закричать, но кинжал, влетевший в открытую пасть, полную гнилых зубов, не дал этого сделать.

«Блин! Весь уделался!» — посмотрел я на окропленный кровью балахон. Быстро стянув его, бросил в угол, туда же последовал и тюрбан.

Теперь все нужно делать быстро. Подбежав к входной двери, я перешагнул через трупы палача и сопровождающего и задвинул массивный засов. После чего выдернул стилет, протер его об одежду ката, вернул на место и только потом побежал проверять остальные помещения. К счастью, на первом этаже было пусто — полдень, сиеста, наверное.

Для надежности еще раз пнув голову тюремщика, на секунду замер. Внизу кто-то едва слышно стонал, послышались чьи-то голоса. На грани, но я их расслышал. Подхватив ключи с пояса бессознательного тюремщика, я рванул на зачистку территории, перескакивая со ступеньки на ступеньку, рискуя поломать ноги.

Откуда-то снизу, шел рваный отсвет, видимо, от открытого огня. Стоны и разговоры стали отчетливее.

Внизу был такой же коридор, свет шел из полуоткрытой двери, в конце коридора трепыхалось пламя факела, неровно освещая стены, пол и потолок.

Подскочив к незапертой двери, я осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь. Это была пыточная.

На некоем сооружении — чертеж похожего я видел в книге «Орудия пыток Инквизиции и садо-мазо на дому» — лежало тело мужчины. Могу ошибиться, но это, кажется, была «дыба». Мрак.

Лежанка, а на ней веревками за руки и за ноги закреплен Силантий. Подойдя ближе, я вздрогнул, когда глаза со срезанными веками повернулись ко мне.

— Добей, — тихо попросил он меня.

— Прости, — так же тихо пробормотал я.

Вздохнув, я вытряхнул стилет из рукава и одним движением вогнал его в сердце жертвы ката.