Лерой, мы в унисон вздыхаем и неохотно плетемся к Зайцеву старшему.

— Венера Аристарховна, это мой сын Александр, а это Валерия. Работают в отделе финансов.

— Приятно познакомиться, — улыбается женщина, а я прям чувствую как она уже начинает рисовать у себя в голове мой психопортрет.

— Взаимно, — отвечает за нас двоих Лера.

— Венера Аристарховна пошла мне навстречу, и будет проводить с вами сеансы один раз в неделю.

— Что? — рявкаю я.

Что, млять, за хрень?! Черт с ней с нянькой, но мозгоправ — это уже маразм!

— Саша, — стальным голосом чеканит, — это не обсуждается. Вы будете ходить на сеансы.

Мы долго смотрим друг другу в глаза, словно соревнуясь, но решительность и упертость отца мне не переплюнуть при всем желании. Его слово — закон. Что ж, пусть будет так!

— Отлично, — выплевываю из себя. — Спасибо за заботу, папочка.

Развернувшись я ухожу, захожу в лифт и со всей дури бью кулаком по кнопкам. Несколько людей отшатывается от меня, таращась как на психа.

— Что? — рявкаю.

Испуганно они мотают головами, и на следующем этаже буквально вылетают из лифта.

Психолог… Может, лучше сразу в психушку меня положить? Чтоб наверняка!

На своем этаже я не выхожу. Еду дальше. Выхожу на последнем, затем поднимаюсь на ещё один пролёт и выхожу на крышу.

Солнце слепит глаза, на улице весна, а вот в моей душе одна пустота. Чёртова дыра. И ничто её не может заполнить.

Думаете, я не пытался? Представьте, что вы всю жизнь занимались любимым делом. Вы выросли в этом. Отдавались всей душой и телом. До определенного времени в моей жизни даже не было вечеринок. На них элементарно не оставалось времени. Я жил в зале. Без шуток. Иногда оставался там ночевать, а в родительском доме у меня имелся свой личный спортзал. И в какой-то момент все обрывается. Все надежды, мечты, цели.

Возможно, судьба меня уберегла. Мама по крайне мере твердит именно это. Ведь мог остаться и дурачком, настолько сильно мне приложили по башке.

Может и глупо, но иногда я жалею, что не дурачок. Дураки они, знаете, счастливые. Ходят, улыбаются себе, живут в выдуманном мире, а мне приходится выживать в этом дерьмовом.

Вся моя жизнь одно сплошное желание забыться.

Пью, чтобы забыть.

Трахаюсь, чтобы забыть.

И нихрена не помогает.

Утром ты все вспоминаешь.

Кто я? Ради чего живу? Что нахрен я вообще делаю?

И ни одного гребаного ответа. Только дыра. Только пустота.

Я чувствую её присутствие, даже не оборачиваясь. Ее взгляд, устремленный мне в затылок, и тихие робкие шаги позади.

— Чего тебе?

— Просто, — отвечает, подходит, становясь рядом. — Твой отец…

— Ага, даст тебе пинок под зад, если ты не заставишь ходить меня на эти чертовы сеансы.

Лера молчит, задумчиво смотрит в даль, а спустя некоторое время произносит:

— Он хочет для тебя лучшего, но даже наши близкие не могут знать, как нам на самом деле лучше. Они пытаются помочь так, как могут. Они любят нас так, как умеют. Чтобы твой отец не думал, но не в моих силах заставить тебя ходить на сеансы. И я не собираюсь заставлять, шантажировать, ругаться с тобой. Это только твоё право. Твой выбор. Если ты правда так сильно не хочешь, то мы можем что-нибудь придумать. Найти лазейку.

Ее слова меня удивляют. Я действительно думал, что она пришла чтобы опять сверлить мне мозг, но Лера… Отнеслась с пониманием, что ли?

Черт. И как, скажите мне на милость, я должен отреагировать на это?!

— Ты серьёзно? — недоверчиво кошусь на неё.

— Да, — без заминки отвечает.

— Хорошо, — киваю. — Спасибо, — как-то даже неловко и смущенно выдавливаю.

— Договорились…

Она поворачивается, и отчего-то мне становится стыдно за свой эгоизм. И почему-то детскую выходку. Взрослый же мужик, блин! Что мне там какие-то психологи?!

Млять. Её же реально отец может уволить.

Развернувшись, она расправляет плечи.

— Идём. У нас ещё куча работы.

Мы уже почти подходим к двери, как я вдруг останавливаюсь, хватаю её за руку и выпаливаю:

— Я буду ходить на эти дерьмовые сеансы.

Какого хрена я только что сказал?

— Только не думай, что мы теперь с тобой друзья, Лопушкова. Ничего не изменилось.

Ага. Конечно. Совсем ничего. Кроме того, что у меня крыша съехала набекрень, раз я согласился на эту промывку мозгов.

Глава 11

Лера

Я никогда не была конфликтным человеком. В школе предпочитала отмалчиваться на нелепые задирки одноклассников. В университете всем было на меня наплевать. Каждое скользкое слово пропускала мимо ушей, не принимая близко к сердцу. Хотя в столице я их услышала достаточно.

«Деревня», «понаехали», «голодранка» — и это только малая часть.

Приходя устраиваться на работу, люди презрительно морщились, читая моё резюме. Большинство из них не интересовали мои знания или навыки. Если я не из столицы, то априори ничего толкового сделать не могу. Сперва меня это дико возмущало. Во мне бурлило настойчиво желание доказать всем этим зажравшимся уродам, что я чего-то стою. Со временем поняла, что дело это бесполезное. Доказывать в первую очередь нужно себе, а не всяким холеным дяденькам и тетенькам, возомнившими себя пупами-мира.

Изначально родители не хотели меня отпускать, но, пожалуй, впервые в жизни я показала свой характер и уехала. Уехала и поступила на бюджет.

Это было почти четыре года назад. Сейчас я уже на пороге выпуска и родители, конечно же, хотят видеть дочь в своём родном городе…

— Лера, ну что тебя там держит? Здесь тебя с таким образованием с руками и ногами оторвут! У