Мой самый искренний друг, которому я могу доверять, жизнь моя, мой султан, моя единственная любовь,

Красивейшая из красивых…

Моя весна, радость моей любви, мой дневной свет, моя возлюбленная, смеющийся лепесток…

Сад моей души, милая моя, роза моя, единственная в этом мире, кто не доставляет мне огорчений…

Мой Стамбул, мой Караман, земля моей Анатолии, мой Бадахшан, мои Багдад и Хорасан,

Моя любимая с прекрасными волосами, высоким лбом и глазами, сияющими озорством…

Я всегда буду восхвалять тебя…».

Хюррем родила Сулейману пятерых сыновей и одну дочь. Сын Селим стал преемником отца. Хюррем-хасеки умерла в апреле 1558 года. Согласно одной из версий, причиной ее смерти стало отравление, совершенное по приказу Рустема-паши, который, вернув себе должность великого визиря, стал тяготиться опекой властной тещи (если послушать некоторых историков, так при султанском дворе никто не умирал своей смертью – одних душили, других травили, третьих топили).

Если бы в то время существовали феминистки, то Сулейман I, вне всякого сомнения, стал бы их кумиром, поскольку с его легкой руки положение женщин при османском дворе изменилось в лучшую сторону – мать султана пользовалась влиянием, сравнимым с влиянием высших сановников, а любимая жена султана меняла великих визирей и творила политику. Но давайте подумаем – а кому еще, кроме жен и матерей, султаны могли безгранично доверять? Сыновьям? Братьям? Визирям? Слова «единственная в этом мире, кто не доставляет мне огорчений» – это не очередной витиеватый оборот влюбленного поэта, а констатация реального факта, признание, исходящее из глубины сердца.

Владению морями султан Сулейман придавал такое же большое значение, как и владению сушей, недаром же в свое время он потратил столько сил на завоевание Родоса. «Морской рукой» Сулеймана стал Хызыр, младший брат Бабы Аруджа, пирата, ставшего султаном Алжира. В 1518 году, унаследовав после гибели брата власть над Алжиром и большой флот, Хызыр признал себя османским вассалом, что принесло ему должности реиса (так тогда назывался главнокомандующим османским флотом) и бейлербея Африки, которую Сулейман надеялся завоевать целиком. Хызыр успешно сражался на море против венецианцев, генуэзцев и португальцев, за что в 1540 году получил от султана почетный титул «Хайр-эд-Дин» – «Хранитель веры». Христиане же называли Хызыра Хайреддин-пашу «Барбароссой» за его рыжую бороду.

В 1538 году Хызыр-реис предпринял поход в Южную Аравию и Индию, целью которого была ликвидация господства европейцев в Индийском океане. Османам удалось взять Аден, но попытка овладеть португальской крепостью Диу, находившейся в Гуджарате[125], оказалась неуспешной из-за предательства местных мусульман, которые сначала помогали единоверцам-османам, а в решающий момент перешли на сторону португальцев. Тем не менее, начало великой войне на море было положено, а морскую неудачу султан компенсировал сухопутными победами. Османские моряки набирались опыта и со временем начали одерживать крупные победы. В 1551 году османы захватили Триполи, распространив следом свою власть на всю Триполитанию,[126] а к 1559 году полностью взяли под свой контроль Красное море.

Помимо стремления властвовать над сушей и водами, султан Сулейман поставил перед собой еще одну важную задачу – он мечтал восстановить единство ислама и предпринял ряд шагов в этом направлении с помощью своего шейх уль-ислама Мехмеда Эбуссууд-эфенди. Законодательные реформы, принесшие Сулейману I прозвище «Кануни»,[127] претворял в жизнь Эбуссууд-эфенди, по части энергичности нисколько не уступавший султану. К слову, одна из фетв деятельного шейх уль-ислама запрещала употребление кофе на том основании, что Коран запрещает употреблять черную, подгоревшую пищу, а бодрящее действие, по мнению Эбуссууд-эфенди, роднило кофе с запретными алкогольными напитками. К счастью для турок, начинающих и заканчивающих день чашечкой кофе, запрет на его употребление просуществовал недолго и был снят уже при султане Селиме II.

Невозможно объединять отталкивая, но Эбуссууд-эфенди этого не понимал. Он делал ставку на силу и угрозы, в частности – издал фетву, объявлявшую убийство кызылбашей религиозным долгом истинных, причем с уточнением, что «убийство их важнее убийства других неверных». Примерно так же праведный шейх уль-ислам относился и к другим течениям, так что об объединении всех мусульман под одним знаменем не могло быть и речи.

С любовной лирикой Сулеймана I мы уже познакомились, но помимо лирики султан писал стихотворения философского характера.

«Люди думают о богатстве и власти как о величайших дарах судьбы,

но в этом мире высшим благом является здоровье.

Стремление к владычеству порождает раздоры и непрекращающиеся войны между людьми,

Поклонение Всевышнему – вот предел всех стремлений и счастливейшее из всех состояний».

Отношения с детьми складывались у Сулеймана непросто. О Мустафе уже было сказано. Вскоре после его убийства скоропостижно скончался сын Сулеймана и Хюррем двадцатидвухлетний Джихангир. Принято считать, что он умер от тоски по Мустафе, но большая разница в возрасте намекает на отсутствие выраженной привязанности между братьями. После смерти Мустафы кумиром янычаров и всей османской армии стал шехзаде Баязид, а его старший брат Селим оказался в тени (оба они были рождены Хюррем). Но Селим был почтительным сыном, а Баязид – не особо, иногда его поведение было не просто дерзким, а вызывающим. В результате Баязид лишился отцовского расположения и между братьями вспыхнуло противоборство, в котором Сулейман поддержал Селима. Потерпев поражение в мае 1559 года, Баязид бежал в Иран, где, как несложно догадаться, его встретили с распростертыми объятиями. Однако же Сулейман смог добиться от шаха Тахмаспа сначала заключения Баязида в темницу, а затем и его выдачи, которая обошлась султану в четыреста тысяч золотых монет (иранцы издревле славились умением торговаться и умением ловить удачу за хвост). Во избежание осложнений, Баязида и его четверых сыновей задушили прямо в окрестностях Казвина, куда Тахмасп был вынужден перенести свою столицу, поскольку в Тебриз то и дело вторгались османы. Так шехзаде Селим стал единственным наследником своего отца, недаром же говорится, что почтительность открывает любые двери и покоряет все сердца.

6 сентября 1566 года султан Сулейман I, которому шел семьдесят второй год, скончался у стен венгерской крепости Сигетвар, осажденной османами. Можно ли вообразить лучшую кончину для правителя и полководца? Великий визирь Мехмед-паша Соколлу скрывал смерть султана в течение длительного времени ради того, чтобы не подрывать моральный дух османских воинов, боготворивших своего султана. Сигетвар пал, но о походе на Вену, к которой стремился Сулейман, уже не могло быть и речи.

В завершение рассказа о султане Сулеймане I нужно хотя бы вкратце сказать о том, что обычно остается в тени. Сулейман занимался не только завоеваниями, но и делал много для развития своего государства и укрепления его экономики, иначе бы он не смог