— Лен, я не кусаюсь. — улыбаюсь я.

— Ядвиг, а ты давно на войне? А медаль за что? А ты немцев убивала? — затараторила она роясь в шкафу.

— Отвечаю по пунктам. На войне я с 23 июня. Медаль за что, не поняла, в приказе три операции упоминались. Оборона в районе Мозырей, снайперская работа в Жлобине и руководство при отражения атаки в Гомеле. Немцев у меня штук двадцать на счету, это подтверждённых. — отвечаю я.

— Так снимай форму. На пока халат. Сейчас помоешься и оденем тебя. — говорит она помогая повесить форму на плечики.

Закутываюсь в халат и достаю из вещмешка бельё.

— Мам, зайди на минутку. — кричит Лена.

Входит Клавдия.

— Мам, ей нельзя такое одевать. — говорит Лена показывая на бельё.

Женщина смотрит и насупливает брови.

— Ядвига, милая моя, ты это в антикварном музее белья украла. Брось это в мусор. Лена выдай пока из своего, потом к тёте Розе сводишь, девочку. Да называй меня тётей Клавой, меня все дети так зовут. — улыбается она видя моё расстеренное лицо.

Подождав пока я сниму всё и закутаюсь в халат, женщина берёт меня за руку и ведёт в ванную.

— Так отмокать некогда. Волосы моешь вот из этой бутылочки, тело вот этим мылом. Потом этот крем на лицо, оно чуть обветрено. Полотенце это. — проинструктировала она меня.

Быстро помывшись. Закутываюсь в халат и иду в комнату Лены.

В комнате мне выдают бельё, платье носки и туфли. Когда я оделась идём в столовую. Квартира у них большая, с высокими потолками. Стол накрыт достаточно скромно. Пока обедали. Тётя Клава и Дмитрий Владимирович обсуждали каких то знакомых. Лена расспрашивала меня о войне. В конце обеда, тётя Клава говорит:

— Так Леночка и Ядвига, сейчас идёте к тёте Розе. Ядвига, у тебя с деньгами как? — смотрит она на меня.

— Нормально, тыщи три, три с половиной. — пожимаю я плечами.

— Сколько? Ты сберкассу ограбила? — удивляется Лена.

— Нет накопилось. Я ж в основном на фронте или в немецком тылу была. Там ещё подъёмные и наградные. — пожимаю я плечами.

— Ладно, девочки, идите. Лена дай Ядвиге одну своих сумочек, а то она с полевой пойдёт. — говорит тётя Клава.

Мы идём в комнату, там мне Лена даёт сумочку и я кладу в неё пачку денег. Мы спускаемся вниз и выходим на улицу. Выходим на улицу Горького и переходим её. В доме напротив входим в арку и заходим в ателье.

— Тётя Роза, нам ваша помощь нужна. Нужно девушке бельё подобрать. — говорит Лена.

Из за занавески выходит женщина характерной внешности. Она почему то внимательно смотрит на меня. Я прохожу за занавеску и раздеваюсь. Женщина начинает меня обмерять и замирает. Очевидно “ковш медведицы” у меня на лопатке увидела. Первым его увидел Вадим, когда мы отмывались:” Ядвиг у тебя на лопатке, родинки в виде созвездия”.

— Ядвига, Закшевская, как ты выросла. На маму похожа, такая же худая и красивая. Только зачем волосы осветлила? — говорит женщина.

Я оборачиваюсь и смотрю не понимая.

— Да не пытайся вспомнить. Тебе пять лет было, когда твой отец помог нам в СССР уйти. Мы рядом жили, я сначала маме твоей тебя купать помогала, потом папе. Где Владик, он такой послушный мальчик был, в отличие от тебя. Леночка, вы б знали как её деревенские собаки боялись, она на них верхом каталась. Наш Вулкан, когда её видел, под крыльцо забивался, а он у нас волкодавом был. — смеётся женщина.

Она достаёт лифчики, трусы и комбинации. Прикладывает их ко мне. Одни в одну сторону, другие в другую.

— Сколько комплектов надо? — спрашивает она.

— Думаю четыре. — говорю я с сомнением.

— Ты далеко собралась? — смотрит внимательно тётя Роза.

— На войну. — спокойно отвечаю я.

— Тётя Роза, у неё “За отвагу” и “Красная звезда” уже есть. Ещё она сержант НКВД.- сдаёт меня Лена.

Женщина внезапно обнимает меня.

— Куда ж ты лезешь малышка Ядвижка. Хотя с твоим характером, тебя ж не остановить. — говорит она.

Она отбирает шесть комплектов и уходит. Минуты через три возвращается.

— Всё одевайся. Значит шесть комплектов берёшь. Ой чуть не забыла. — говорит она и прикладывает пояса для чулок, выбрав два ставит метки и уносит.

Я собираюсь натянуть платье, но тётя Роза высунулась из за занавески.

— Погоди, платье есть на тебя, осень скоро и сомневаюсь, что ты об этом подумала.

— Я в форме в основном хожу. — отмахиваюсь я.

— Ладно, ты в следующий раз форму принеси, мы её по фигуре подгоним. Исав, иди посмотри какой стала малышка Ядвижка. — кричит она когда я оделась.

Из соседнего помещения выходит мужчина характерной внешности.

— Ну и где малышка Ядвижка? Где эта бестия и гроза всех деревенских собак? — говорит он и внимательно смотрит на меня.

— Так, зачем ты, свои замечательные волосы осветлила? — спрашивает тётя Роза.

— Немку изображала, когда к ним в тыл ходила. — пожимаю я плечами.

Мужчина обнимает меня.

— Вот теперь узнал. Только малышка Ядвижка, может так. Слезть с дерева куда и мальчишки боялись залезть и сказать: “ И чего там страшного?”. Так девочка, ты чего, до сих пор детские серёжки носишь? Я их тебе на четыре года сделал, когда Марина тебе ушки проколола. Идём, такой красавице уже пора взрослые носить. Розочка, мы отойдём на минутку. — говорит он и утягивает меня в другую комнату.

Слышу тётю Розу: “ Не удивляйся, Леночка, мы в Польше рядом жили. Потом местный владелец земли решил нас как неблагонадёжных посадить. Он думал, раз Исав ювелир, то у нас золота много. Хорошо папа Ядвиги с проверенными людьми свёл, они нас в СССР и переправили.”

Мужчина вынул коробку и стал прикладывать к ушам разные серьги.

— Вот девочка, этот комплект идеален для тебя. — говорит он.

Я смотрю, да даже на мой дилетантский взгляд красивые.

— Я покупаю. И не вздумайте занижать цену, дядя Исава. Мне скоро на фронт, а там деньги тратить негде. Вам же понадобятся. — говорю я меняя серьги, надевая цепочку, браслет и колечко.

— Пятьсот, за всё. Повзрослела, ты. Вроде 15 будет, а ведёшь себя как взрослая. — говорит он выписывая чек.

— Дядя Исава, я с июня на войне. У меня около двадцати подтверждённых противников. — говорю и поправляю часы.

— Девочка, ты где достала эти замечательные часики? Разреши я покажу одному человеку. — говорит он.

— С немецкого офицера сняла. — говорю я спокойно.

— Сёма, иди что я тебе покажу. — кричит он.

Из часовой мастерской выходит похожий на Исаву мужчина. Он взял