– Я имею в виду влияние владельцев СМИ на редакционную политику. Кстати, самая жесткая цензура существует в либеральных СМИ. Высказать там позицию, отличную от точки зрения хозяев, практически невозможно. Например, коллеги из «НГ-Экслибриса» поставили в номер рецензию на мой новый роман. Господин Ремчуков увидел и тут же снял рецензию из номера: ну не нравлюсь я ему. Во всяком случае, так мне рассказали… Патриоты этим тоже порой грешат, но они контролируют ничтожное количество изданий. Увы, те люди, которые больше всех кричат о свободе слова, едва получив возможность влиять на какой-то информационный ресурс, сразу превращают его в «агитпроп» своей партии или тусовки.

– А как дела в «Литературной газете»?

– По-разному. Плохо, что ту полифоничность ЛГ, которую я отстаивал много лет, пытаются превратить в удобную позицию «Чего изволите!» Но пока я председатель редакционного совета ЛГ, надеюсь, этого не будет,

– Что ожидать от писателя Полякова?

– Вышла моя новая книга эссе «Фантомные были». Тираж разлетелся за неделю. Даже на книжной ярмарке в Москве не осталось экземпляров для автограф-сессии. АСТ приступает к выпуску моего 12-томного собрания сочинений. Заканчиваю новый роман про андроповские времена. Смешной. В ноябре сразу в нескольких театрах премьеры, в том числе – моей новой комедии «Золото партии». В Москве эту вещь сыграют у Татьяны Дорониной во МХАТе имени Горького, а потом полечу на премьеру в Симферополь…

Знаменитый писатель, председатель Общественного совета Министерства культуры России сделал в эфире Радио «Комсомольская правда» несколько сенсационных заявлений. Этот писатель с пустыми руками никогда к нам в «Комсомолку» не приходит – обязательно с новой книгой. Вот сейчас в обществе обсуждается его публицистическое произведение с несколько странным для комсомольца-интернационалиста названием, даже несколько провокационным «Желание быть русским». И наше интервью с писателем мы начали с вопроса, как говорится, в лоб:

– Вы националист, что ли, Юрий?

– Ну, вы… сказали, будто клеймом припечатали! В 1920-1930-е за национализм, и не только русский, могли и расстрелять. Я вообще-то ожидал подобной реакции от определенной части российской интеллигенции, запутавшейся в своей этнической принадлежности, и поднимая опасную тему, знал, что навлеку на себя негодование «граждан мира», предпочитающих зарабатывать на жизнь почему-то в России. Но от вас-то, Александр Гамов… Вы мне объясните, что плохого, если человек озаботился судьбой своего народа? Почему якуту или татарину можно, а русскому нельзя?

– Скажем прямо: нас тема национальности просто пугает. На этой почве проливается очень много крови. Нужно ли сейчас муссировать эту тему, да еще с таким посылом – о русских? Русские огромная нация, если этот медведь начнет ломать посудную лавку, мало не покажется никому.

– Во-первых, не такая уж и огромная, неуклонно убывающая, а если сравнивать с занимаемой территорией, так и просто маленькая. Во-вторых, чтобы медведь не начал ломать лавку, надо хотя бы изредка интересоваться его здоровьем, самочувствием, спрашивать, как ему, косолапому, живется, какие у него вопросы к власти, к самому себе. И тема это взволновала меня не сегодня. Хочу, кстати, напомнить, что в конце 93-го года в «Комсомольской правде» вышла моя статья, которая так и называлась «Россия накануне патриотического бума». Тогда все тоже говорили: какой патриотизм, это слово практически под запретом, его не услышишь ни на радио, ни на телевидении. Тем не менее, я оказался, прав, власть вскоре очень озаботилась дефицитом патриотизма, без которого страна как организм без иммунитета. Жаль только, что патриотизм сегодня насаждают ровно те силы и персонажи, которые рушили его в 90-е. Впрочем, и это я в той статье предсказал.

– Юрий, а вы не преувеличиваете значение и потребность в этом чувстве? Мир сейчас настолько открыт и доступен, люди стремятся к единению, становятся людьми мира, границы государств если не стираются насовсем, то во многом становятся условными. Какой тут патриотизм?

– История показывает, что без развитого патриотизма, не переходящего, естественно, в шовинизм и ксенофобию, невозможно развитие страны. Именно на патриотизм, на духовный подъем, на пассионарную энергию (термин Льва Гумилева) опираются главные свершения и прорывы. Если бы не было подъема патриотизма, то мы бы никогда не победили в Великой Отечественной войне. Заметьте, со второй половины 30-х годов абсолютный интернационализм советской власти вдруг обрусел. Вспомнили наших героев – и Александра Невского, и Суворова, и Кутузова, даже над русскими богатырями издеваться перестали. Появились книги, фильмы на эту тему, песни, памятники и т. д. Почему? Потому что вступать в большую войну, будучи в ссоре с самым многочисленным народом страны, нельзя. Вот и одумались… отчасти…

– Но сейчас же другая обстановка. Гитлера нет, слава тебе, Господи.

– Кто Вам сказал? Разве мы не находимся опять в конфронтации с консолидированным Западом? Разве НАТО не упирается в наши границы, как печень в ребра, после хорошей выпивки? Но если тогда Запад был консолидирован, отчасти насильно, фашисткой Германией, то теперь, сами знаете кем…

– Кем?

– Соединенными Штатами Америками. Знаете такую страну? Против нас объявлены санкции, перспектива военного конфликта за океаном обсуждается открыто. Этого мало? Но моя книга не про это. Я попытался осмыслить судьбу русского народа, его место в нынешней системе государства, разобраться, чем был русский народ в советской цивилизации. Делать вид, будто проблемы русских в России сегодня нет, это оказывать плохую услугу государству российскому. Кстати, хорошо сказал как-то Рамазан Абдулатипов о том, что у нас беспокоятся о судьбе малых народов, и это правильно, но часто забывают поинтересоваться, а как живется самому большому народу? А ведь именно от его самочувствия, в конечном счете, зависит стабильность страны.

– Но это же не связано с чувством национальной ущемленности! По нашему разумению, бедствия народа в большей степени связаны с другими факторами: экономическими, политическими.

– Разумеется, экономические и политические проблемы влияют на этнические, и наоборот, но природа у них разная. Советская власть тоже считала: если идеология ставит интернациональную, классовую солидарность и экономические связи выше национальных интересов, то так оно и есть на самом деле. В результате, мы получили распад Советского Союза именно по национальному признаку, да еще с кровавыми столкновениями в «спорных регионах». Если вы сейчас проедетесь по бывшим республикам СССР, то увидите: там построены этнократические государства при полиэтническом населении. В некоторых лимитрофах к русским относятся деликатно, в других, в той же Прибалтике, по-хамски. Но суть от этого не меняется: интересы титульной нации там стоят на первом месте.