– Может, останетесь пока? До обеда еще час, – заулыбалась Настя.

– Вообще-то, мы тут уже давно… – Володя глянул на Диму, но тот молча пожал плечами. – Ладно, не будем возвращаться, давайте с вами лучше договоримся сразу после обеда встретиться здесь. Мы, скорее всего, будем в тени, под деревом, а то так нажарились – все тело болит.

– Договорились. Пока.

Ни я, ни Дима ни разу не вмешались в этот короткий диалог – я разглядывала свои ногти, а он – захватанные перила моста с давно облезшей краской. Я была скорее смущена, он – скорее раздражен. Наверное, из-за того, что у него со мной ничего не получилось – думаю, поцелуи для него не имели такого значения, как для меня.

Впрочем, может, он был просто голоден или действительно пережарился на солнце – по крайней мере, когда мы встретились полтора часа спустя, он оттаял и даже обратился ко мне пару раз, пока мы играли в карты.

Народу было теперь не много – семьи с маленькими детьми свято соблюдали тихий час. Мои родители тоже решили подремать, а нас отпустили без особого восторга – наверное, боялись, что мы опять каким-то образом потеряем друг друга. «Держитесь все время вместе, не купайтесь поодиночке и не лезьте в воду сразу после еды», – проинструктировала нас мама.

Когда мы пришли на пляж, Дима с Володей уже лежали на подстилке в тени раскидистого дерева и играли в «дурака». Они предложили нам присоединиться, мы согласились. Через час решили сделать перерыв и искупаться. Дима сразу же уплыл на глубину, а Володя начал с того, что обрызгал Настю, успевшую войти в воду только по щиколотку, и она, хохоча, окатила его в ответ. Володе явно нравилась эта игра – потому что ему, похоже, нравилась Настя. А она… наверное, решила подыграть ему, почему бы нет.

– Эх, как жалко, что мы завтра уезжаем, – вздохнул он, когда мы втроем стояли под солнцем, высыхая (Дима все еще плавал).

– Уезжаете? – переспросила Настя огорченно. – Как же так? Я думала, вы тут почти все лето.

– Это верно. Но Димон сказал, что хочет в город на недельку, тут ему надоело, а завтра как раз отсюда автобус идет. А мне, во-первых, тут особо делать без него нечего, молодежи нет почти, а во-вторых, у моей бабушки будет несколько выходных с завтрашнего дня, и она собирается съездить к врачу – у нее что-то совсем спина разболелась. Еще бы, целый день на кухне… Я, наверное, вместе с ней потом и вернусь. А может и позже – у моего друга день рождения, отметим там…

– Нам здесь еще шесть дней… значит, мы вас больше не увидим?

– Ну, меня – может быть, а Димона – вряд ли. Но мы же можем потом встречаться в городе! Обменяемся телефонами… – Володя многозначительно посмотрел на Настю.

– Да, конечно, – закивала она.

Тут, наконец, вышел из воды Дима.

– Ну что, хорошо поплавал, русалочка? – поддразнил его друг.

– Отлично, – усмехнулся тот. – Уже побил вчерашний рекорд.

– Просто купаться ему уже, видите ли, неинтересно, – пояснил нам Володя. – Он у нас теперь рекорды по нырянию ставит. Вчера перенырнул почти всю реку – только поперек, правда, еще есть куда стремиться.

– А сегодня – не почти, а всю, – без особой гордости сообщил Дима. – Так что, вечером потусим?

– Да, девчонки, какие у вас планы? – подхватил Володя.

– Боюсь, допоздна не получится – родители вчера сильно волновались, – подала голос я. – И на ту турбазу идти нет смысла, наверное, потому что сегодня надо вернуться в десять, чтобы их не раздражать.

– Не пойдете туда? – расстроился Володя. – А здесь-то что делать? Ну девчонки, имейте совесть, мы же завтра уезжаем! Мы хотим оттянуться как следует!

– Так оттягивайтесь, – пожала плечами я. – Лично я не смогу.

– А ты, Насть?

– Ну уж нет, я без Оли не пойду. Это будет нехорошо, – извиняющимся тоном произнесла моя подруга (это должно было означать «я бы с радостью, но чертовы приличия заставляют меня всюду мотаться с ней»). – Давайте лучше немного погуляем после ужина, потом вы пойдете, а мы… наверное, вернемся в домик и будем играть в настольные игры.

Дима не сдержал усмешки: да, отличная альтернатива танцам и веселью для подростков.

– Ладно. Тогда после ужина возле столовой, – назначил Володя.

– Давайте через полчаса после ужина. Нам же надо будет переодеться.

– А, сделать вечерний макияж, чтобы сразить нас наповал? Ну-ну. Давайте через полчаса… Я хочу пить. Никто со мной не пойдет? – Намек был уж чересчур прозрачным: смотрел он при этом только на Настю.

– Ладно, – согласилась она. – У меня с собой еще есть мелочь, куплю себе мороженого. Оль, тебе что-нибудь взять?

– Да. Пожалуйста, чипсы «Лэйс» с беконом, – нахально отозвалась я и насыпала монеты в ее раскрытую ладонь. Пусть хоть раз она что-то мне принесет.

Настя с Володей удалились, и тут только я сообразила, что осталась наедине с Димой. Он не спешил ретироваться, и мы все так же стояли рядом под солнцем.

– Смотри не сгори, – сказала я, просто чтобы показать, что заговорить с ним для меня пара пустяков.

– Я за это лето уже два раза «облезал», – ответил он хмуро.

– Едешь в город?

– Ага. Не могу тут больше. Надо сменить обстановку и дать печени отдохнуть. – Он ухмыльнулся.

– Каждый день пьете?

– А что еще делать.

– Смотри, народу вообще нет. Неужели все спать пошли?

– Не удивлюсь. А некоторые испугались тучи – вон, видишь, ползет фиолетовая. Эти семейки с маленькими детишками боятся каждого ветерка – не дай бог малыши простудятся. Ужасная штука – дети.

– Да ты пессимист, – заметила я. – То мобильник «ужасная штука», то дети…

– Да мне просто надоело все, вот и бешусь. Завтра в городе успокоюсь.

– Там друзья, девушка?

– Девушки нет. – Дима с интересом глянул на меня – наверное, утвердился в мысли, что я в него по уши влюбилась – ну и ладно, мне-то что? – А у тебя кто-то есть?

– Хм… да. – Он же не спросил, есть ли у меня парень, а человек, о котором я думала и в которого была влюблена, действительно был.

– Серьезно? – Мне показалось, что Дима слегка оживился. – Ну, тогда понятно.

– Что тебе понятно? – с вызовом произнесла я.

– Почему ты мне ничего не позволила.

– Я позволила достаточно. Между прочим, это был мой первый поцелуй. – Зачем я это ляпнула?

Тут он по-настоящему удивился.

– Он что, даже не целовал тебя?

Я помотала головой.

– А сколько ему лет?

– Четырнадцать.

– Вроде не маленький уже…