— Я со всем справлюсь, — это его фирменный ответ, когда я о чем-то спрашиваю.

Он занимается юридической стороной дела, фирмой и папиными больничными процедурами.

Всем.

Разумеется, кроме меня.

С того дня, как мы поженились, он не прикасался ко мне. Ни рукой, ни пальцем или чем-то еще. Все началось сначала прям как два года назад. Знаете, я могу распознать момент, когда он отстраняется от меня. Он говорит со мной только тогда, когда это необходимо, односложно и не задерживается рядом со мной надолго.

Он выбрал гостевую комнату на первом этаже, которая находится далеко от моей, чтобы меньше сталкиваться со мной, при этом все еще живя в том же доме.

Но на этот раз все по-другому.

Я его не целовала. На самом деле я ничего не делала. Он тот, кто прикоснулся ко мне, разжег все во мне, сказал, что я чертовски влипла, и назвал меня малышкой.

Он назвал меня малышкой.

Каким бы активным ни было мое воображение, оно даже в самой дикой форме не могло этого выдумать.

А потом он просто вернулся к своей жизни трудоголика и оставил меня гадать, не схожу ли я с ума. И все то напряжение, которое я чувствовал в день свадьбы, исчезло. Может, я не смогла мыслить правильно из-за бессонницы. А может, таблетки заставили меня сойти с ума.

Но нет, это не может быть правдой, потому что даже после этого я могу почувствовать это. Я имею в виду напряжение. Оно было таким густым и обильным, и просачивалось в мои легкие с каждым вдохом.

И это еще одна причина, по которой я приближаюсь к краю. Я чувствую, когда это происходит. Я не получаю удовольствия от занятий. Я все чаще прячусь в шкафу, и даже мое ванильное мороженое и молочный коктейль не похожи на вкус из прошлого.

О, и я слышу, как пустота стучит в моем мозгу.

Я не могу быть на грани. На краю начинаются все бедствия. Как бессонница, депрессивные мысли и каждое негативное слово в моей записной книжке.

Итак, я приехала сюда.

В юридическую фирму Weaver&Shaw.

Главный престижный филиал в Нью-Йорке. Может быть, безопаснее было бы отправиться в один из других бесчисленных городов, разбросанных по Штатам и Европе. Управляющие партнеры звонили и спрашивали о моем отце, и я им действительно нравилась. Чего нельзя сказать об одном человеке.

Но это означало бы бросить папу, а этого не случится.

Как бы то ни было, я бывала внутри этого здания бесчисленное количество раз раньше, но впервые оно показалось огромным и устрашающим. Должно быть, именно так чувствуют себя новые кандидаты, когда идут по длинным коридорам или поднимаются на лифте.

Ярко-белые полы и стены, а также безупречные стеклянные двери и окна придают ему чистый деловой вид. Этот дизайн сделан как некий психологический трюк, чтобы создать ощущение, которое заслуживает доверия. Если бы я была клиентом и прошла через это место, то почувствовала бы уверенность.

Но это не так, и уверенность — это последнее, что сейчас течет в моих венах.

Я мельком вижу свое отражение в одной из стеклянных дверей, и на секунду мои ноги дрожат. На мне черная юбка-карандаш и белая рубашка. Мои медного цвета волосы собраны в хвост, а макияж легкий.

Мне некомфортно из-за того, что на мне нет джинсовых шорт, но, по крайней мере, я надела белые кроссовки. Я просто выбрала самые простые из имеющихся, которые подходят к наряду.

А еще это будет сюрприз.

Дело в том, что Нейт не знает, что я приду сюда сегодня. И он, наверное, разозлится. Но как бы то ни было, он всегда в некотором роде злится — и, надеюсь, к тому времени, когда я получу то, ради чего сюда пришла, уже будет слишком поздно выгонять меня.

Потому что он придурок. Несколько дней назад я попросила его разрешить мне стажироваться летом в фирме, и он сказал нет. Решительно. Когда я спросил почему, он проигнорировал меня.

Мудак.

Так что я беру все в свои руки. Я буду стажироваться здесь, несмотря на него и его мерзкое поведение. Это единственный способ занять себя чем-то этим летом.

Кроме того, он не единственный крутой адвокат здесь. Я находилась в стенах W&S в течение многих лет и знаю лучших адвокатов, которые могут отвлечь меня, да еще настолько, что я не буду слишком много думать.

— Ты можешь это сделать, — бормочу я себе под нос и шагаю по холлу к открытому пространству, где у младших помощников и стажеров есть свои столы.

Но я не гонюсь за ними. Они мелкая рыбешка и никогда, ни за миллион лет не смогут противостоять Нейту.

Те, кого я преследую, сидят в зоне отдыха, пьют кофе и болтают между собой. Партнеры.

У них достаточно сил, чтобы противостоять Нейту и не потерять работу, надеюсь.

Себастьян — один из них.

Но он занимается корпоративным правом, и мне это не очень нравится. Так что меня больше интересуют два других. Нокс Ван Дорен и Дэниел Стерлинг. Уголовное и международное право.

Оба они британцы, имеют звездную репутацию и сертифицированные плейбои.

Я веду себя незаметно, направляясь туда, где они сидят втроем. Обычно в это время у них бывают перерывы на кофе, а у Нейта по утрам административные собрания, поэтому я пришла именно сейчас.

Все рассчитано на то, чтобы дать моему плану еще больше шансов на успех. Я беру дело в свои руки, и все будет хорошо.

— Привет! — говорю я слишком весело, заставляя повернуться ко мне три пары глаз. Себастьян улыбается, и Даниэль тоже. У него очаровательная внешность, похожая на внешность Себастьяна, когда он учился в колледже, но сейчас племянник Нейта немного серьезнее.

У Дэниела пронзительные бирюзовые глаза, светлые волосы и подтянутое телосложение. Это одна из причин, почему журналы любят помещать его на свои обложки. Это и его дальновидность в сфере юриспруденции.

— Гвен! Ты принесла нам свои кексы?

— Ага, — усмехаюсь, размахивая коробкой со сладостями. — Я не спал всю ночь, делая их.

— Ты просто чудо, — Дэниел берет коробку, открывает ее, но останавливается. — Мне очень жаль, что произошло с Кингсли. Это должно быть сложно.

— Все в порядке, — абсолютно. Как будто я не на грани психического срыва или чего-то подобного.

Но я всегда говорю, что у меня все хорошо, даже когда это не так, и это работает. По крайней мере, люди оставляют