К счастью, они терзали мой слух недолго, потому что вскоре раздался голос Ренны:

– У тебя появились новости?

– Скажи, ты, случайно, не приставил следить за мной одного из своих людей?

Он хрюкнул в трубку.

– У меня тридцать пять жетонов трудятся над делом, хватаясь за каждую соломинку, за малейшую улику, которую удается наскрести, и еще пятнадцать вкалывают сверхурочно, проверяя всех городских психов. Политики постоянно лезут с вопросами, а потом им на смену приходят ищейки из прессы. У меня нет ни одного лишнего человека, чтобы следить и за тобой. Придется дождаться, пока ты сам придешь с повинной.

– Значит, ты уверен, что один из твоих парней не ходит сейчас за мной по пятам?

– Да. А он похож на полицейского под прикрытием?

– Он не обязательно полицейский, но работает довольно-таки профессионально.

– Не твой ли новый клиент проверяет тебя?

– С чего бы?

– А почему нет? Хорошо, я кого-нибудь пришлю, чтобы его повязали.

– Я бы сам справился с ним, но с больной ногой лучше предоставить это тебе.

– Мне данный вариант тоже больше нравится.

– Не сомневаюсь. Он торчит на Ломбард-стрит примерно ярдах в двадцати от моего магазина. Если ваши люди разделятся и подойдут с двух сторон, ему некуда будет деться от них.

– Надеюсь, он ответит на наши вопросы.

– Да уж, сделай милость. А то я уже начал забывать, когда мы в последний раз получали ответы на свои вопросы. Вам нужен темноволосый парень в бежевой спортивной куртке и легких брюках. Нужны еще предположительные приметы?

– Да.

– Хорошо загоревший белый, но, возможно, смуглый от природы азиат или латиноамериканец. Я не мог его разглядеть, чтобы не спугнуть.

– Понял, – усмехнулся Ренна и резко бросил трубку, звук в которой отозвался у меня в ухе жужжанием злой пчелы. Мне стало ясно, что Ренна сейчас находился под давлением со всех сторон.

Вернувшись в магазин, я встал за стойкой кассы, откуда меня было хорошо видно с улицы. Вполуха слушал передачу по радиоприемнику, который Эберс неизменно держал под стойкой, и порой с напускным безразличием смотрел сквозь стекло витрины.

Прошло пять минут, затем еще пять. Я отвлекал себя мелкими заботами, но наблюдал за улицей в ожидании любого необычного оживления. Своего «хвоста» я видеть не мог, однако ощущал его присутствие все эти десять минут. Вскоре ощущение пропало. Все. Его не было. Наверное, копы уже схватили наглеца.

Но по мере того как шло время, у меня начали зарождаться сомнения и мысли об иных вариантах развития событий, ни один из которых мне не нравился. Примерно через полчаса после того, как преследователь пропал, в магазин ввалились двое молодых полицейских. Один из них был широкоплечим и коренастым, как поставленный на попа танк, а второй – высоким, худым и мечтательно-задумчивым.

– Вы Броуди? – спросил «танк». – Тот, кого беспокоил неизвестный?

– Да.

– Мы получили приказ от лейтенанта Ренны. Моя фамилия Доббз, а это – Сэйлз. – Он указал на напарника.

– Вы взяли его?

– Как нам и было велено, мы стали подходить к нему с противоположных сторон, – сказал Доббз, – но он пересек улицу и свернул за угол, прежде чем нам удалось перерезать ему путь. Мы пустились в погоню, однако расстояние между нами не сокращалось. Расчет был измотать его, а потом одним быстрым рывком догнать и задержать. Но этот гад просто исчез.

– Совершенно непостижимым образом, – тихо добавил Сэйлз.

Я нахмурился, не скрывая раздражения. Доббз попытался заглянуть мне в лицо, а потом посмотрел на напарника, ища у него поддержки.

– Ничего подобного мы раньше не видывали, верно? Тот переулок ведет в тупик. Там и мышонку негде спрятаться. Глухие стены домов по обе стороны, а в конце – забор с колючей проволокой поверху.

Описание показалось мне знакомым.

– Переулок отходит от Честнат-стрит?

– Да.

Доббз не лгал. Там действительно был тупик. Переулок тянулся мимо боковых стен двух старых викторианских домов, превращенных в магазины и выходивших фасадами на Честнат-стрит, а через тридцать ярдов упирался в глухую стену третьего такого же дома, вход в который находился на параллельной улице. Если память мне не изменяла, то в переулок выходили лишь две боковые двери магазинов, но ограда заднего двора дома была действительно неприступна. Проходы между зданиями отсутствовали. В общем, капкан из кирпичных стен и колючей проволоки.

– А не мог он настолько опередить вас, что успел шмыгнуть за другой угол?

– Нет, – ответил Сэйлз. – Мы бежали вслед за ним до самого переулка. Отставали всего на несколько десятков ярдов и постепенно нагоняли. Проверили боковые двери магазинов, но они оказались заперты. Он, видимо, нашел какую-то лазейку.

– Ага, – усмехнулся Доббз, – или просто улетел, взмахнув своими дьявольскими крылышками.

– А мусорные баки?

– Проверили.

Эберс принес для полисменов кофе и бросил на меня взгляд, в котором читалось: «Ну что, новые неприятности?»

– Кто-нибудь из вас успел рассмотреть его? – спросил я.

– Нет, мы были слишком далеко, – вздохнул Сэйлз и покраснел.

Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы унять закипавшую злость. Эти парни провалили задание. У меня появилась тупая боль в области затылка. И о чем только думал Ренна? Отправить двух неопытных новичков на арест того, кто мог стать важнейшим свидетелем по делу! При своей хромоте я, вероятно, тоже не догнал бы его, но по крайней мере не упустил бы шанса хорошо рассмотреть. А эти два птенчика получили хуже, чем нулевой результат: обнаружили себя, ничего не добившись.

Я бросил на них испытующий взгляд.

– Как он отреагировал на ваше появление? Сразу бросился бежать?

У Доббза даже раздулись ноздри от неприятного воспоминания.

– Еще как! Рванул с места мгновенно. Знал, что иначе ему несдобровать.

По лицу Сэйлза я заметил, что тот не согласен с напарником.

– Нет, все получилось не совсем так. Он действительно сразу отреагировал на нас, но совершенно хладнокровно. Я бы сказал, что он не очень-то и стремился сразу исчезнуть. Словно специально потащил нас за собой по Октавии.

– Что значит «потащил»?

– По-моему, его устраивало, что мы движемся за ним в том направлении.

– И в непроходимый тупик тоже?

– Да.

Доббз, казалось, был туповат, чтобы понять смысл моего диалога с Сэйлзом.

– Что ты хочешь сказать? – набычился он.

Сэйлз помолчал, обдумывая ответ.