счастлива со мной? Я вспомнил такое красивое, такое нарядное лицо той Вероники, что ехидничала у моря. Моя Вероника, которая теперь покоилась с миром. Острая тоска по ней пронзила мое сердце и я зажмурился.

Открыл глаза я только после первого крика. Девушка была в сознании, что весьма меня удивило. Спокойный и размеренный Андрей возился у нее в области живота и я не буду описывать его хирургические эксперименты. Сначала я не мог пошевелиться. Внутри фильма ужасов, реальность происходящего потерялась. Потом от ее глухих стонов ко мне вернулось то замечательное чувство превосходства и самой жизни, из-за которых я убил тогда. Я не отводил глаза и наблюдал. Андрей делал все так буднично, что я понял, его интерес к этим занятиям угас. Но он посвящал меня в свой мир, а значит ему требовалось повторить то, что он делал обычно.

Когда его ровные шаги ступили по комнате, я все также был приковал к происходящему в другой комнате. Рыжеволосая девушка лежала без чувств, а я вспоминал наши часы любви с Вероникой, ее тогда еще нежную кожу и хищную улыбку нимфетки.

Чувствовали ли вы себя когда-то безнадежно отчаявшимся? Чувствовали как тоска стискивает ваше горло в своей мертвой хватке? Чувствовали боль, раскаты которой заглушали все остальные мысли? Забывали ли вы про то, «как надо»? В тот момент я потерял всякие ориентиры кроме этого.

Деньги больше не имели смысла, комфорт больше ничего не значил. Только она, ее рыжие волосы и молодое тело, безнадежно лежащее на столе и напоминающее мне о том, что я все еще способен чувствовать.

– Разве не хороша? – шепнул мне Андрей.

– Восхитительна.

Я выбираю ее

В любом деле самое интересное – начало. Мы вышли на охоту, когда густая осенняя мгла прочесывала улицы города. Прохожие спешили по домам, натянув воротники пальто повыше, укутываясь в шарфы и вороты кофт. Кафе наполнили свитера и кардиганы, люди держались за чашки, слегка дуя на напиток в перерывах от реплик. Узкие улочки, недавно убранные упорными дворниками, наводнились листьями. Снова.

Мы ехали в комфортабельном минивэне, где можно вытянуть ноги и как следует разлечься. Статусная машина убивает сомнения, говорил Андрей. Хорошая одежда заставляет довериться, говорил он. Ведь если к тебе подкатили парни с района, ты можешь стать «вчера в лесопарке обнаружили», а если это солидные мужчины в поло Lacoste, то есть шанс на пару минут в передаче «Ты не поверишь!».

По золотому правилу серийников, жертвы должны быть как можно менее приметные, их не должны хватиться скоро. Мало ли неблагодарных детей, распущенных жен, старых дев? Мало ли одиноких людей? Так Андрей начинал. Со шлюх, заброшенных подростков. Но быстро пресытился. Как наркоман увеличивает дозу, убийца становится более рисковым. Теперь он знакомился с девушками в барах, ресторанах, кафе. С теми, кто был явно не в обычной среде обитания. Тихони стали его страстью. И они были безопасны. У такой, если и есть подруги, то всегда используют ее как фон. У таких не спрашивают про парней, они просто слушают истории про очередного из Тиндера. У таких никогда нет личной жизни, но привлекательными их делает то, что они не станут конкурентками. Мужчина любит глазами, как известно, а лучший фон всегда серый.

Такие девушки держали в секрете богатого поклонника. Они вдруг из милой подружки-подушки превращались в главных героинь турецкого сериала с роковой историей. Но страх быть осмеянной заставлял их выжидать, пока Андрей станет говорить о чем-то серьезном. Свидания могли оставить следы, поэтому он переписывался с ними, общался, интересовался. А уже потом звал на свидание. Настоящее, как учат психологи, где кавалер забирает даму. Обязательно заезжает в магазин за водой (по своим словам). Эти клуши так ему благодарны за внимание, что всегда, представьте себе, всегда бегут за темный угол. Ох уж эти удобные дамочки, ох уж эти добродушные дурочки. Было слишком поздно для приличных прохожих, да и жили они всегда не в самых приличных квартирах, а то и в комнатах. О них вспоминали спустя неделю, а то и две, и почти всегда благодаря родственникам из провинции. В это время они уже были безнадежно мертвы.

Мне самому такой расклад не нравился, я любил женщин-вспышек. Но для начала можно было потерпеть, мне не хватало опыта и смелости. Я был зрителем в спектакле, который для меня заботливо организовал друг.

Ее звали Полина. Она училась на филологическом, дружила с книжками и носила толстые очки. Она была умна, что делало ее куда привлекательнее для Андрея. Они познакомились в баре, где ее подруга отмечала девичник. Полина – единственная приглашенная в брюках и с носом толще ниточки. Пока все фотографировались, она без конца поправляла блузку. Слишком откровенную для нее, как подумал Андрей. Он выждал пока все напьются достаточно, чтобы Полина по-английски вышла из бара. Нагнал ее у метро. Предложил подвезти.

– Спасибо, я как-нибудь сама, – капли дождя стекали по ее плохо накрашенному лицу.

– Номер хотя бы оставите? – она смущенно опустила глаза, отчего желание задушить ее перехватило его дыхание. – Пожалуйста.

Он мог быть таким обаятельным, таким милым. Она забила свой номер в его смартфон, он проверил. Недельная переписка, тянуть с этим тоже не стоило. Номер, конечно, одноразовый, без сведений. Он шутил, цитировал Оскара Уайльда. И вот оно, первое свидание.

Она никому об этом не расскажет, сама еще толком не верит. Наденет лучшее платье, неудобные сапоги на каблуке, единственные драгоценные серьги. Побежит к магазину, где он так предусмотрительно покупает воду. Приличный мужчина, в кои-то веки, готовый на романтические отношения без пошлости и ужимок. Ей, наконец, повезло. Она, наконец, дождалась.

Полина и Андрей сели в машину. Я стоял неподалеку, чтобы хорошо разглядеть, как он зажмет ей рот платком, пропитанным хлороформом. Мне стала жаль ее надежд, ее очаровательного романтизма. Через час мы уже были в том домике.

Быть наставником Андрею нравилось. Он с живым огоньком в глазах показывал мне свои инструменты, варианты пыток. Я гадал, что же такого сделала его мать, чтобы обречь весь женский род на сына-маньяка. Удивительно, ведь мы их всегда представляем ненормальными, которые сразу же бросаются в глаза. «Уж если бы я такого встретила, то точно бы поняла». Но в реальности психопаты и убийцы куда чаще самые обычные люди в самой обычной одежде с самыми обычными разговорами. До поры до времени, конечно.

Полине повезло больше других, с ней покончили через пару часов. Самым сложным для меня казалось уничтожение