В остальном все было спокойно. Даже как-то скучновато.

Зато день для егерей и казаков прошел радостно и весело. Кочевники пару раз пытались подойти поближе, нарвались на угощение от Гранье и оставили это никчемное занятие. Мы же тем временем тщательно оприходовали и пересчитали добычу, выделили причитающийся нам процент и поделили его между собой. При этом доля досталась даже нашим проводникам, что перевело нас из разряда нанимателей в разряд друзей.

– Мои казаки гутарят, мол, когда будет надо, ты только намекни. Враз все придут. И как бы за нами остальные не навязались. Узнают – отбоя не будет, – довольно улыбаясь, сообщил мне Лука.

Казаки пока люди почти вольные, не столько подданные, сколько союзники Москвы. И как добытчики чем-то сродни флибустьерам. Удачливость ценится среди них превыше большинства качеств. Раз я был во главе победоносного (бывшие пленные не в счет) похода, значит, и в следующий раз можно отправляться со мной хоть на край света.

Трусов среди детей Дона нет. Они там не выживают.

Полученные деньги взбодрили людей. Тратить тут их было не на что. Оставалось предвкушать. Что само по себе, возможно, даже приятнее непосредственной траты. В мечтах всегда можешь себе позволить гораздо больше, чем наяву.

Сравнительно спокойно прошли остальные дни. Татары гарцевали в отдалении, пытаясь вызвать нас на бой в поле. Словно мы хотели воевать!

Нет, я ничего не хочу сказать плохого о противнике. В схватке один на один кочевники – грозные воины. Но времена туменов Батыя с их строгой дисциплиной давно миновали. Воины у татар есть. Армии нет. И правильно организованные войска всегда возьмут над ними верх. Наверное, хан, или кто командовал перехватившей нас ордой, сам в глубине души понимал это. Потому не пер на нас дуболомом и лишь относительно терпеливо ждал, когда или к нему подойдет подкрепление, или у нас кончатся вода и продукты, и мы сдадимся в плен.

Подкрепления подошли раньше. Тоже кочевники, которые здесь, среди камней нам были не страшны. Вот если бы янычары с артиллерией, тогда могло быть туго. А так, какая разница, тысяча всадников маячит в стороне или две?

Костя обещал прибыть через четыре дня, а умудрился объявиться на четвертый. Увидев вдали корабли, татары все же решились на атаку. Они поняли, что потенциальная добыча сейчас ускользнет от них. А то и испугались, что к нам идут подкрепления и роли переменятся.

Подойти близко атакующим не удалось. Гранье показал, чему научились его артиллеристы, и развил такую скорострельность, что, казалось, пушки грохочут непрерывно. Да и егеря внесли свою лепту в общее дело.

Весь бой занял от силы десять минут. Кочевники не выдержали шквала свинца, и только трупы напоминали об их нелепой затее.

Им бы попытаться напасть во время посадки, когда артиллерия грузилась на подошедшие вплотную к берегу барки и скампавеи! Но боевой задор уже был растрачен впустую. Мы погрузились на редкость спокойно. Лишь под самый занавес отдельные группы смельчаков попробовали приблизиться к урезу воды. Но тут в дело вступила корабельная артиллерия. «Апостолы» ударили всем бортом, их поддержали галеры, и эти залпы прозвучали прощальным салютом негостеприимным крымским берегам.

Я немного опасался, что в море нас попытается перехватить турецкий флот. Азовское море мелко для больших кораблей, однако спустить на нас малые фрегаты – и наверняка кто-то не дошел бы до порта. Но то ли у турок их не было под рукой, то ли они просто заблудились среди волн. Я напрасно гонял по старой памяти команды «Апостолов», прикидывал разные варианты, как прикрыть гребную часть флотилии. Море было пустынно.

Хотя гонял новоявленных моряков я как раз не зря. Пусть меня проклинали втихомолку, но не учась не научишься. А за ученого нынче сотню неученых дают. Пригодится. Война не окончена, да и следующая уже не за горами.

Зато как нас встречали в Азове! В городе почти не было жителей. Гарнизон да назначенные для ремонта крепости рабочие. Плюс неизбежные кабатчики и такие же неизбежные девицы легкого поведения. И все эти категории высыпали к берегу, кто с завистью, кто с восторгом, а кто с ленивым равнодушием да праздным любопытством взирая, как егеря и казаки покидают корабли.

И только не было генералиссимуса. Как мне объявил какой-то мужчина в богатом кафтане, боярин ждал меня во дворце. Я отдал самые необходимые распоряжения офицерам, попрощался с казаками и отправился к начальству.

Ох, отвык я за последние годы подчиняться! Каюсь: отвык!

Шеин занимал бывший дворец хана. Разумеется, подремонтированный, снабженный более привычной русскому человеку мебелью. Кабинет был богато убран коврами. Не знаю, собственными, так сказать, довоенными, или из числа захваченных.

Сам воевода при моем появлении встал, выпятил бороду, которой пока не коснулись знаменитые ножницы Петра, и высокомерно обронил:

– Докладывайте, полковник!

Ох, уж мне эта боярская спесь! Алексашка не в пример приятнее в общении. Или ему еще предстоит стать таким же гордецом? Когда из простого соратника Петра превратится в светлейшего князя, герцога Ижорского, генералиссимуса и второго лица в государстве?

Я отбарабанил заранее приготовленный рапорт и застыл строевым изваянием.

Как говаривал ефрейтор генералу: «Если мы, начальство, ругаться будем, то что подчиненным останется делать?»

Воевода смерил меня высокомерным взглядом, засопел и неожиданно объявил:

– Я недоволен вашими действиями, полковник.

Здрасьте! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Нет, я не ожидал, что генералиссимус бросится мне на шею и будет долго и велеречиво называть меня спасителем Отечества, но вот так…

– Не понял. Какими именно? – Боюсь, мой ответ был далек от общепринятых норм обращения к старшим.

– И ты еще спрашиваешь! – подобие вежливого обращения то и дело сменялось привычным высокомерием представителя знатного рода к какому-то выскочке. – Почему ваш отряд вернулся?

Лицо Шеина налилось краской так, словно его с минуту на минуту должен был хватить удар.

– В связи с выполнением намеченной задачи! – Я уже взял себя в руки и отрапортовал бодрым голосом служаки.

Мои слова, похоже, были пропущены мимо ушей. Не знаю, кто и что наговорил ему, однако генералиссимус в данный момент слышал лишь свой гневный голос:

– Быть в Крыму и не воспользоваться благоприятным моментом! Уйти, испугавшись татар, вместо того чтобы нанести им решительное поражение! Да за это под суд отдавать надо! – Воевода старательно заводил себя.

– Никто не ставил мне задачи захватить полуостров. Точно так же как не давал в мое распоряжение достаточных сил. – Странно, однако на душе у меня стало весело от абсурдности ситуации.

Шеин едва не задохнулся от возмущения.

– Войска обязательно бы подошли! Вашему отряду требовалось не заниматься откровенным разбоем у Кафы, а захватить Керчь и тем обеспечить беспрепятственный выход в Черное море.