Некоторые авторы отмечают, что родители таких детей говорят о бедной социальной интуиции своих детей и непростроенных отношениях в семье (Moutard et al., 2003). Они сообщают, что их дети не понимают шуток, испытывают проблемы при решении новых социальных ситуаций, не способны выразить социальное мнение.

Изучение множества случаев АМТ пациентов с адекватными навыками экспрессивной речи показало, что их родители описывали бессмысленные или неуместные диалоги, которые были обычными для пациентов с АМТ (59Ш)

В исследовании Brown и Paul когнитивный и психологический дефицит изучался у лиц, страдающих агенезией МТ с нормальным интеллектом (Brown, Paul, 2000). Выполнение тестов на рассуждения и формирование понятий было ниже того, что ожидалось на основе показателя их IQ. Значимо были снижены показатели социального понимания, интерпретации пословиц, социальной логики, самоощущения и интерпретации неоднозначных стимулов. Были обнаружены поведенческие отклонения или психопатология. Авторы приходят к выводу, что бедная межполушарная интеграция сложного материала приводит к нарушениям в социальном познании, что проявляется вторично в дефиците сложных когнитивных операций (формирование понятий, рассуждения, решение проблем). А бедность самосознания может быть следствием более общего нарушения понимания и описания социальных ситуаций.

В литературе также описано исследование (Paul et al., 2004) структуры рассказов ТАТ у лиц с АМТ. В анализе рассказов оценивалось 3 параметра: логика рассказа, социальная значимость и содержание рассказа. Индивиды с полной АМТ демонстрировали низкие показатели по всем трем критериям, что выражалось в нарушении логики при составлении рассказов, в понимании и интерпретации сцен социального характера и в обедненном социальными событиями содержании рассказа. Им трудно представить цепочку событий, понять смысл социальной сцены и высказать подходящую идею. Точно так же, когда им предлагаются провокационные социальные сюжеты (фотографии с искаженными социальными ситуациями), эти больные недопонимают эмоциональную валентность и эмоциональную интенсивность картинок, особенно негативно окрашенных.

В США группа ученых под руководством G. и К. Schilmoeller более десяти лет проводит исследования в области изучения поведенческого фенотипа лиц с агенезией МТ, включающие их физическое, коммуникативное и социальное развитие. Авторы провели опрос, разослав в марте 2000 года анкеты комплексного обследования 1900 семьям таких больных. Из них 678 человек (36 %) отказались от обследования (Doherty et al., 2006). Оценка социального поведения показала, что 44 % детей не могут и 42,5 % могут взаимодействовать с незнакомыми людьми. Они не склонны к проявлению застенчивости или психологических защит (47,5 %). С другой стороны, только 21,8 % могут эффективно взаимодействовать в группе сверстников, остальным проще взаимодействовать со взрослыми либо с младшими по возрасту детьми. У 21,5 % детей опрошенных наблюдалось агрессивное поведение, у 25,4 % – частые приступы гнева, 16,6 % – сознательно портили вещи. В некоторых случаях отмечалась эмоциональная бесчувственность (17,4 %), быстрая смена настроения (22, 0 %) или проявление неуместных эмоций (11,7 %) (Schilmoeller G., Schilmoeller K., 2000; Stickles et al., 2002; Doherty et al., 2006).

В целом дети с патологией мозолистого тела оценены как радостные, общительные, но имеющие проблемы в социальных контактах со сверстниками и иногда с контролем агрессивности. Значения полношкального IQ в этой когорте часто остаются в пределах средних значений нормы, хотя могут быть ниже, чем в их семьях.

Лонгитюдное изучение 17 детей, у которых пренатально диагностирована агенезия МТ, показало: почти у всех наблюдаются по крайней мере незначительные поведенческие проблемы. При диагностическом нейропсихологическом обследовании был выявлен дефицит высокоуровневых когнитивных и социальных навыков (Moutard et al., 2003).

Совокупность этих данных однозначно убеждает, что трудности в сфере социальных навыков, эмоциональной коммуникации, дефицит в понимании коммуникативных замыслов другого, юмора, метафор, сарказма и др. характерны не только для поражений лобных отделов и правого полушария головного мозга. Похожесть нейропсихологических симптомов дефицита МТ и правого полушария отмечается, как отечественными, так и зарубежными авторами (Газзанига, 1999; Буклина, 2004, и др.) А. В. Семенович квалифицирует это как следствие уникального функционального вклада правого полушария головного мозга в инициацию процесса межполушарного диалога (Семенович, 2002).

В нашем пилотажном эксперименте мы попытались оценить важную составляющую социальной коммуникации и поведения в целом – способность оценивать эмоциональное состояние другого человека.

Для этого использовались следующие методики:

1. Компьютерная методика для распознавания лицевой экспрессии (Кравченко, 2004). Изображения предъявлялись тахистоскопически на 50 мс и 100 мс. Количество предъявляемых изображений лицевой экспрессии – 14 (размер картинок 800×600): улыбающийся юноша; плачущая девушка; оскаливший зубы мужчина; гримаса (мужчина с широко раскрытыми глазами и ртом); мужчина с прищуренными глазами и искривленным ртом; девушка вполоборота; гримаса (человек с закатившимися глазами); смеющаяся девушка; улыбающаяся женщина; смеющийся мужчина; гримаса (юноша с оскаленными зубами); женщина с закрытыми глазами; мужчина, смотрящий с высока и искоса; молодой человек с раскрытыми от ужаса глазами и ртом. Изображенные на картинках эмоции соответствовали базовым эмоциям, выделенным К. Изардом (радость, страдание, отвращение, интерес, стыд, презрение, страх), а часть представляла собой гримасы.

После предъявления каждого изображения испытуемый должен был заполнить анкету, которая содержала 6-балльную оценочную шкалу и список прилагательных (24 характеристики, 9 из которых являлись описанием состояний (спокойный, целеустремленный, испытывающий физическое недомогание и т. д.), 15 представляли описание эмоций (веселый, удивленный, сердитый и т. д.).

Учитывая литературные данные зарубежных исследований, приведенные выше, мы специально использовали стимулы, не включенные в ситуационный контекст.

2. Компьютерная программа для оценки эмоционального состояния другого человека (видеосюжеты см. табл. 1). Видеотест Овсянниковой – Люсина представляет собой набор шкал для оценки эмоционального состояния другого человека и 7 сюжетов, которые являются материалом для оценивания состояния персонажа в определенной ситуации (Овсянникова, 2007).

Набор шкал состоит из 15 названий эмоциональных категорий (например, гнев, радость, удивление, возбуждение и т. д.). В инструкции испытуемому предлагается оценить эмоциональное состояние героя сюжета по этим шкалам, согласно нескольким возможным вариантам ответа – от 0 (эмоция не характеризует состояние персонажа в данном сюжете) до 5 баллов (эмоция максимально точно описывает состояние героя данного сюжета).

Шкалы являются униполярными; их список не содержит синонимов.

По каждому видеосюжету испытуемый заполняет отдельный бланк анкеты.