Юноша перевел взор туда, где, как он знал, рядом с затопленным каноэ прячется Дан, но не сумел различить ничего, кроме зеленой границы мангрового болота. Устье реки словно бы усеяли черные штрихи деревьев и сучьев, которые Изреель и его товарищи побросали в реку. Отдельные обрубки прибило к отмелям, и они увязли в песке, но большинство уже уносило через песок. Несколько колод уже успело миновать испанский сторожевик.

Гектор обратил взор на буруны, где речная вода перекатывалась через песчаную отмель. Волнение сейчас было куда меньше, чем прежде. Несомненно, отлив вот-вот сменится приливом, и поднявшаяся вода откроет путь по реке вверх.

Гектор вновь посмотрел в сторону Дана. Там по-прежнему ничего особенного не было видно, лишь россыпь плавника и испанский корабль. Чтобы пересечь речное устье, у сторожевика уходило примерно двадцать минут. Гектор прикинул, что когда корабль развернется еще раз, это самый лучший миг, чтобы его товарищи предприняли попытку вырваться из ловушки.

Он пососал резаную ранку на большом пальце. Кровь привлекала новых насекомых. Потом что-то зацепило его взгляд. Плавающее бревно, скорее, колода, чем-то не походила на остальной плавняк. Она покачивалась среди прочих обломков, пройдя часть пути между испанским кораблем и берегом. Гектор всмотрелся попристальнее, прикрыв глаза ладонью. В отличие от других деревяшек, плывших по течению, колода медленно двигалась наискосок. Только потом Гектор сообразил, что это не бревно, а перевернутое вверх дном охотничье каноэ. Рядом плыл Дан, потихоньку толкая лодку. Он направлялся к той точке, где бригантина должна была совершить разворот.

Гектор бегом кинулся обратно, туда, где ждали люди Залива.

— Пора! — выкрикнул он.

Бросившись к пирогам, они потащили лодки в реку. Гектор присоединился к Изреелю, который уже устанавливал мачту на их собственной пироге. Не прошло и пяти минут, как три лодки плыли вниз по течению к морю, и ветер наполнял паруса.

Испанцы их увидели. Бригантина открыла беспорядочный огонь, но для точного выстрела расстояние было слишком велико, и ядра, не причинив никакого вреда, плюхались в воду. Гектор насчитал шесть выстрелов, все с левого борта, и понял, что пока пушкари перезаряжают орудия, будет короткая передышка.

— Правь по левой стороне протоки, — сказал он Отуэю, сидевшему на руле. Важно было заманить бригантину к тому берегу реки, где поджидал Дан. Быстрые шлепки волн по корпусу подсказали, что пирога пересекает отмель. Глубина тут была менее трех футов, и когда пирога днищем коснулась песка, раздался скрежет. Гектор почувствовал, как содрогается корпус лодки у него под ногами. Но мель не стала препятствием для разогнавшейся пироги. А потом лодка выскочила на глубокую воду, парус наполнился крепчающим бризом, придавая суденышку резвости.

В двух сотнях ярдов впереди испанский патрульный корабль достиг точки поворота и начал маневр. Орудия левого борта еще не были перезаряжены. Гектор представлял себе, словно наяву, как пушкари перебегают через палубу, чтобы помочь товарищам подготовить к убийственному залпу батарею правого борта. Каждое орудие нужно не только как следует изготовить к выстрелу, но и проверить, плотно ли забиты заряды, насыпан ли порох в запальные отверстия, не потухли ли тлеющие фитили. Потом останется лишь ждать, пока бригантина не совершит поворот и не ляжет на новый курс. Как только корабль выровняется, канониры в последний раз поправят прицел, наводя пушки как можно точнее. К тому мгновению пироги наверняка окажутся на расстоянии прямого выстрела.

— Нам крышка, — пробормотал Джонсон, — но без боя мы не сдадимся.

Он проверял свой мушкет, ожидая, когда испанский сторожевик окажется в пределах досягаемости.

Гектор рыскал взглядом по воде у патрульного корабля. Больше он не видел темное пятно, которое было Даном и перевернутым каноэ. Вероятно, его друга раздавил испанский корабль.

Затем, совершенно неожиданно, бригантина словно запнулась. Не завершив поворот оверштаг, она остановилась на полпути, причем в положении, когда нос корабля был направлен прямо по ветру, а корма обращена в сторону пирог и ни одну пушку нельзя было навести на беглецов. На палубе царило очевидное замешательство. Одни моряки взбирались по вантам на реи, пытаясь что-то сделать с парусами. Другие бегали по палубе и, по-видимому, без всякой цели.

— Рулевой у них — полный болван, — промолвил Отуэй, который правил пирогой. — Надо же ухитриться потерять управление кораблем.

— Правьте прямо на бригантину! — закричал Гектор. — Там человек в воде. Мы должны его подобрать.

Отуэй замешкался, и Изреель оттолкнул его от руля, отчего рубщик едва не вылетел за борт. Ухватив румпель, великан взял новый курс, туда, где над водой виднелась голова Дана. Гектор оглянулся вокруг, проверяя, что сталось с двумя другими пирогами. Обе поставили дополнительные паруса и увеличили ход. Они уже удалялись. Еще немного, и они оставят позади испанское патрульное судно и окажутся вне опасности.

Со стороны испанцев последовал нестройный залп — мушкетный, а не пушечный. Несколько пуль прожужжали над головами гребцов, но остальные взметнули фонтанчики вокруг пловца. Испанцы заметили Дана. Он нырнул, чтобы затруднить для стрелкам задачу, а не быть мишенью.

— Теперь пустим в дело эту дурацкую штуковину. Посмотрим, далеко ли она бьет, — сказал Джонсон.

На корме бригантины, у фальшборта, стопились с полдюжины матросов, среди них — офицер. Они сбросили канат, один из матросов перебрался через борт, собираясь слезть вниз. Джонсон всунул шомпол в гнездо под стволом своего мушкета, опустился на колено на дно пироги и застыл неподвижно. Секундная пауза, и он спустил курок. Прогремел выстрел, и сразу же все увидели, как матрос выпустил канат и свалился в воду.

Гектор пробрался вперед, откуда мог видеть море. Мушкетная пуля с отчетливым стуком ударила в дерево рядом с ним, и он услышал, как в ответ стреляют люди Залива. Менее чем в десяти ярдах в стороне над водой вновь появилась голова Дана, его длинные черные волосы блестели от воды. Он ухмылялся во весь рот. Гектор жестом указал сидевшему у руля Изреелю новый курс. Через миг над бортом пироги показалась поднятая рука Дана, и одним плавным движением индеец-мискито скользнул в лодку.

— Что ты сделал? — спросил Гектор.

— Заклинил руль гарпуном двоюродного брата, — ответил друг. — Вбил между рулем и ахтерштевнем, когда они круто заложили штурвал. А когда они поставили руль по центру, железяку заклинило еще больше. Высвободить руль теперь можно, только если они спустят кого-нибудь вырубить гарпун долотом. А до того руль бесполезен.

До Гектора дошло, что выстрелы испанских мушкетов становятся глуше и как будто отдаляются. Изреель повернул пирогу кормой к бригантине и держал этот курс, чтобы лодка, двигаясь от испанского корабля по прямой, представляла собой как можно меньшую мишень. Оглянувшись, юноша видел, что покалеченное патрульное судно по-прежнему беспомощно дрейфует по ветру. К тому времени, как испанцы восстановят рулевое управление, уже наступит темнота, и три пироги бесследно растворятся во мраке. Несколько беглецов уже стояли в лодках, насмешливо размахивая шляпами и глумясь над врагом. Один повернулся к бригантине задом и издевательски спустил панталоны.