– Как интересно! – восхищенно проговорил Дрианн. – Это – высшее искусство тонкой магии! Астральная проекция!

– Как я понимаю, – пожал плечами Лютый, – эти проекции должны вместо нас показаться дикарям, так что ли?

– Да они на раз раскусят, что их обманули! – пренебрежительно усмехнулся мастер Триммлер.

– Нет, все не совсем так, – пояснил я, уже догадавшись, какие цели преследовал наш проводник. – Копии сотворены из наших аур, то есть несут отпечаток нашей энергии. Мыслей, чувств, понимаете? А стражи джунглей, скорее всего, обладают способностью ориентироваться не только по внешним следам, но и по… – я замялся, стараясь подобрать подходящее слово.

– Эманациям сознания, – подхватил Дрианн. – И вот представьте, что совсем близко от них проносятся наши астральные проекции, неся в себе заряд…

– Хватит! – взмолился гном. – Мы и так уже верим, что все обойдется! Только не мучай ты своей магической заумью!

– В общем, они должны сбить могучих со следа и заставить идти за копиями, – довольно закончил мальчишка.

– Но ненадолго, – в моем сознании предупредил Йайли, поняв, что говорит Дрианн, а возможно, и уловив его мысли. – Создания тумана продержатся до вечера, может быть, до ночи. За это время они уведут преследователей в другую сторону, нам же надо поторопиться и уйти как можно дальше от этого места, туда, где заканчиваются охотничьи угодья этих воинов.

– Погоня удаляется! – вдруг сообщил Лютый, до этого внимательно прислушивавшийся к звукам, которые различал лишь он один.

– Ну, так и мы пойдем! – проворчал гном.

Мы шли не останавливаясь до самого вечера. Джунгли становились все гуще и населеннее. Невероятные звери шныряли под ногами, с ветки на ветку перепархивали разнообразнейшие птицы. Рои насекомых не давали покоя, земля кишела гадами всех размеров и расцветок. Дрианн, на время вернувшись к своей восторженности, не успевал радостно восклицать, обнаруживая все новые и новые экземпляры. В особый трепет его почему—то приводили насекомые.

– Вы не понимаете, Рик, они же такие древние! – говорил мальчишка, поднося ладонь к моему носу и демонстрируя пойманную двухголовую бабочку, у которой на крыльях сияли крохотные наросты из камня, подозрительно напоминающего алмаз.

– Брось ты эту гадость! – ворчал я. – Вдруг ядовитая попадется!

Я с гораздо большим интересом рассматривал здешнее зверье, не делая, впрочем, никаких попыток с ним подружиться. Особенно вдохновили меня рыжие звери величиной с кошку, но с лисьей мордочкой, которые попадались в большом количестве. Самым примечательным в них было то, что в том месте, где полагалось находиться хвосту, торчали разноцветные перья. Тваринки сопровождали наш отряд, любопытно принюхиваясь острыми носами, и издавали мелодичное посвистывание. То ли они были падальщиками, то ли просто выражали таким образом свой интерес – не знаю. Но почему—то они мне были очень симпатичны. Гораздо меньше теплых чувств вызывали раскоряченные существа, чем—то напоминающие черепах, но передвигавшиеся замечательно быстро. На широко расставленных коротких лапах покоилась то ли голова, то ли круглое тело, покрытое костяными пластинами. Ни глаз, ни рта я у них не обнаружил, как ни старался. Зато твари все время норовили с разбегу врезаться в нас и сбить с ног. Охотились, наверное. Приходилось очень внимательно следить за их атаками и постоянно уворачиваться, что не делало путешествие приятным.

– Лютый, ты этих дикарей чуешь или нет? – спросил я Ома.

– Уже нет, – ответил капрал. – Они удалились на такое расстояние, что мне не слышно их шагов.

– Отлично! – порадовался я и мысленно спросил Йайли: – Может, сделаем привал?

– Ты очень устал, Рийк? – в мыслеречи гоблина угадывались сочувственные нотки.

– Главное, что солдаты устали.

– Хорошо, отдохните.

Наш проводник отыскал между деревьями небольшой холмик, весь заросший приземистыми кустиками, на которых в последних лучах заходящего солнца краснели крупные каплевидные ягоды.

– Здесь будет хорошо, – сказал он.

Отогнав лисоподобных и черепахообразных зверей, мы расположились на привал. Йайли разрешил нам поспать до середины ночи, а сам снова остался караулить. И как только у него сил хватало? Я уронил свое тело на пригорок и с облегчением выдохнул.

– Ягоды съедобны, Рийк, – пояснил гоблин. – И они хорошо восстанавливают силы.

Я перевернулся на живот, лениво сорвал несколько алых капель и отправил их в рот. Нежный, какой—то слегка прохладный вкус освежал и бодрил. Съев еще ягод пять, я ощутил, что тело уже не ноет так жалобно, а натруженные ноги больше не гудят. Мои спутники, увидев, что я лакомлюсь без опаски, тоже принялись подкрепляться дарами Зеленого сердца.

– Удивительно, – проговорил Дрианн. – Ягоды обладают ярко выраженным тонизирующим эффектом.

– Эх, хорошо! – воскликнул мастер Триммлер. – Никогда таких ягодок не пробовал!

– Да что ты вообще в своих шахтах пробовал, того, этого, – с набитым ртом пробормотал Добб.

– Ну, знаешь ли! – взъярился гном. – Да тебе и половины того не снилось, что у нас в горах растет.

– Ага, горные тролли, нетопыри и плесень, – меланхолично перечислил его закадычный дружок.

– Да ты, деревенщина… – начал было мастер Триммлер.

– Тише! – оборвал его Лютый, всматриваясь в сгущающиеся сумерки.

Из—за деревьев показался грациозный силуэт и начал приближаться к нам. Даже ночная темнота не могла скрыть сияющей белизны великолепного существа.

– Единорог! – обрадовался Дрианн.

Йайли склонился в почтительном поклоне, приветствуя это лесное чудо. Животное покивало благородной головой, словно отвечая на его учтивость, и медленно обошло вокруг пригорка, рассматривая замерших воинов. Все, кроме Лютого, Дрианна и меня, видели единорога впервые, и его появление вызвало у капралов какие—то детские радость и восторг. Суровые лица расплылись в ребячливых улыбках, солдаты затаили дыхание, боясь спугнуть волшебное видение. А единорог подошел ко мне, и мне показалось, что в его ласковых печальных глазах мелькнуло узнавание. Он выжидательно уставился на меня, слегка потряхивая головой, отчего по его великолепной гриве пробегали волны сияния. Сначала я хотел предложить ему ягод, но потом, подумав, что он и сам может съесть их сколько угодно, пошарил в мешке и выудил сухарь. Протянул угощение на раскрытой ладони, и животное доверчиво потянулось за ним. Похрустев поднесенным скромным лакомством, единорог еще некоторое время полюбовался на меня – не знаю уж, чем заслужил такую его симпатию – и величественно удалился в джунгли. Тут заговорили все сразу.

– Что это было, ребятушки? – восклицал мастер Триммлер.

– Я думал, сплю, того, этого, – вторил ему Добб, позабыв о ссоре.

– Точно как в сказке, – мурлыкал Йок.

Их голоса перекрыло мысленное обращение Йайли: