Мне бы очень не хотелось, чтобы, читая этот роман, Вы, дорогой читатель, лишь пытались узнать в его героях прототипы своих знакомых и близких. К сожалению, должен оградить Вас от подобных попыток, поскольку дело это – утомительное и бесперспективное. При этом следует помнить, что на Земле хороших людей – нимало! А плохих? А «ни рыба, ни мясо»? А в абсолютных и в процентных величинах?

Сегодня многие писатели показывают внутренний мир бандюганов, политиков, артистов… А ведь есть и другие колоритные фигуры, окружающие нас в нашей повседневной жизни. Это и взяточники всех мастей, и болтуны, и шарлатаны, и просто лодыри и бездельники. Так что же теперь с ними со всеми делать, а? Писать о них романы, прославлять их черные дела? А будет ли это интересно хоть кому-либо из читателей, кроме близких их врагов и потенциальных недругов?

Ни на один из перечисленных выше вопросов, я, дорогой мой читатель, ответить ни сегодня, ни завтра не смогу. И не потому, что у меня скудоумие или дефицит кругозора, а потому лишь, что только правда может быть полезной и интересной. И я готов поклясться самым дорогим, что только есть у меня на свете, что все факты, описанные не только в этом романе, но и в других моих произведениях имели место быть. Фамилии, безусловно, могли быть искажены. Имена и города – вымышлены, но факты все без исключения взяты из нашей жизни.

И если мои герои Вам не симпатичны, то это лишь от того, что Вы чем-то на них похожи. Горькая правда еще никого не радовала и никогда не была бальзамом для души и сердца.

Должен признаться, что в этом романе я постарался по мере своих сил максимально, насколько это возможно без ущерба для всего произведения в целом, отойти от политики, лирических отступлений, ненормативной лексики и многословных описаний природы. Насколько мне это удалось – судить Вам, мой дорогой читатель.

Вторая и третья части романа выгодно отличаются от первой, которая была написана за четыре дня и три ночи, на одном дыхании. Вторая часть создавалась несколько сложнее, т. к. было очень много рутинной работы. А вот третья часть оказалась настоящим шедевром кулуарно-келейного творчества. Дело в том, что с Монзиковым я уже больше не встречался, и дальнейшая судьба его мне, к великому сожалению, досконально не известна. Забегая вперед, скажу лишь, что в конце 2004 г. Александр Васильевич выехал на Украину, где активно включился в политическую борьбу, для чего еще загодя стал изучать украинский язык. Несколько раз его видели в Киеве на Майдане Незалежности. Но что он делал в толпе сторонников Виктора Ющенко, никто не знает. Затем ходили слухи, что он пытался заняться бизнесом, для чего предпринял попытку создания транснациональной корпорации по международной торговле салом и горилкой. Но то ли сало быстро закончилось, то ли горилка – так никто толком и не знает до сих пор. Только известно, что в России его теперь не найти и связь с ним, скорее всего, утратилась навсегда…

Уволился Монзиков за одну неделю. Когда начал устраиваться на гражданке на работу, то заметил, что куда бы он ни обратился, везде ему отказывали, узнав о его двадцатилетней службе в «ментовке». Отказывали по-разному. Одни – смотрели в глаза невинным лучистым взором, другие – смотрели в сторону. Некоторые имитировали заинтересованность и записывали на листочек координаты и данные Монзикова.

Теперь уже бывшие сослуживцы стали вдруг чураться и сторониться Александра Васильевича. Даже с Анечкой и Катериной стали происходить какие-то метаморфозы. И вроде бы все и всё как прежде, да вот незадача – результаты стали диаметрально противоположными.

Пенсия была у Монзикова небольшой – 50 % от должностного оклада и звания. Силы и желание работать – ещё были.

И вот, стоя как-то в очереди приемного пункта посуды, Монзикова осенило, что самое главное в этой жизни – занять свое место под солнцем, занять свою нишу.

«А что, если пойти работать в адвокатуру, а?» – подумал Монзиков. И ему вдруг на душе стало так спокойно и радостно, что он даже не заметил, как сдал две сумки бутылок, получил деньги и вышел на улицу. Состояние было необычным.

На следующее утро, надев милицейскую форму – китель без погон с «гражданскими» пуговицами и брюки с выпоротым кантом, перекрашенную в черный цвет рубашку, Монзиков направился в городскую коллегию адвокатов. Поднявшись на третий этаж старинного особняка в центре города, Монзиков увидел предмет своего желания. По длинному коридору мимо охранника сновали взад-вперед адвокаты. Тут же велась торговля юридической литературой по ценам выше рыночных раза в два-три. Прямо в коридоре сидели клиенты, которые с надеждой ожидали своих спасителей – адвокатов. Непрерывно звонили телефоны, кто-то кого-то искал, спрашивал. Была обычная деловая суета.

Монзиков, не долго думая, вступил в разговор с охранником.

– Скажи, пожалуйста, а где здесь самый главный? – спросил Монзиков, продолжая оглядываться на снующую публику.

– В конце коридора – приемная президента, – невозмутимо ответил охранник.

– А как его зовут? – и Монзиков достал ручку с блокнотом.

– Иван Петрович Садков. Но если Вы к нему, то надо записаться на какой-нибудь день и время у секретаря или управляющего делами.

– А как зовут этих, ну, как их там? – Монзиков пытался вспомнить нужные слова, но на помощь опять пришел охранник.

– Секретаря – Наташа, а управляющего делами – Иван Алексеевич. Его Вы сейчас легко застанете.

– Ага, спасибо! – и Монзиков направился в приемную.

– Здравствуйте, Наташа! А где Иван Алексеевич?

– Иван Алексеевич у… – несколько растерянно начала отвечать Наташа.

– А, у Ивана Петровича, да? – подхватил Монзиков.

– Да. – Наташа пребывала в легкой растерянности. Лицо Монзикова ей было абсолютно незнакомо, но что-то ей напоминало о недавнем инциденте, который произошел с ней на улице. Утром, среди бела дня, когда толпы народа переходят улицу как попало и где придется, к ней пристал средних лет гаишник и стал требовать оплаты штрафа за переход улицы по красному сигналу светофора. Девушку он довел до слез, штраф получил, квитанцию не дал.

– Если меня кто-нибудь будет спрашивать, то скажите, что я у Ивана Петровича. Пусть ждут! – Монзиков решительно открыл дверь и оказался в большом зале, в котором легко можно было бы играть в волейбол или даже баскетбол. Вдали стоял большой дубовый стол с зеленым сукном, за которым величественно восседал Иван Петрович. Прямо по центру стола был приставлен небольшой столик – банкетка – длиною метра 3-4 и шириною около 1 метра. Слева и справа от Президента были выстроены в длинную линию дорогие черные с тефлоновым покрытием офисные столы. Удобные кресла, пепельницы и стаканчики с минералкой свидетельствовали о том, что все важные события происходят именно здесь. И событий этих, судя по всему, было предостаточно.

– Вы кто? – спросил Иван Петрович.

– Юрист Монзиков, Александр Васильевич. Хочу работать у Вас в коллегии. – Монзиков спокойно смотрел на Президента.