Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раньше, чем я осознаю, что замерзаю, на плечи снова ложится мужской пиджак.
Роман заботится о том, чтобы мой бокал всегда был наполнен. Взглядом приманивает пареньков с подносами, чтобы я могла попробовать невероятно вкусные закуски.
Он без остановки с кемто разговаривает на непонятном мне языке, состоящем из профессиональных терминов и бесконечных аббревиатур, я же действительно стараюсь насладиться вечером.
Шикарным выступлением именитой классической исполнительницы. Честно говоря, я немного волновалась, что раз устройством праздника занималась Ляля, то и развлекать гостей будет какаято ванильнопудровая девчачья группа, а то и максимально посмешному брутальный рэпер, но пронесло.
Пусть я не эксперт организации подобного рода мероприятий, но вечер в целом показался мне достойным.
Красиво подан был торт со свечамифейерверками. Сказано много приятных для именинника слов. Несколько раз даже я слегка расчувствовалась. Мне было очень приятно находиться рядом с именинником, который вызывает у такого количества успешных людей наверняка заслуженное уважение.
Роман тоже взял слово, чтобы поздравить отца, но его тост не отличался особенной эмоциональностью или витиеватостью. Хотя, судя по взгляду Мирона, даже вот такая — скупая — похвала и оценка от старшего сына радует.
Слушая Романа и наблюдая за реакцией его отца, я зачем-то решила, что если наша договоренность не сорвется слишком быстро, постараюсь помочь этим двоим сблизиться. Мне кажется, нельзя разбрасываться теплом близких людей, каким бы занятым ты ни был.
Весь вечер я стараюсь отвлечься от мыслей о той незнакомке, с которой ворковал Рома. Не искать её взглядом и не придумывать лишнего. У меня почти получается. Но все портит момент запуска праздничного салюта.
Распорядитель вечера желает Мирону Марковичу всего стандартно хорошего. Гости смотрят в небо и салютуют друг другу бокалами. И черт меня дергает зачем-то перевести взгляд с разноцветных вспышек на Романа.
Его не интересует, как одуванчики из искр распускаются на небе. Он приподнимает бокал и делает короткое движение навстречу кому-то. Не стоило бы, но я прослеживаю за его взглядом.
В сердце опять неприятно колет.
Он с еле заметной улыбкой смотрит на ту же девушку. И она ему отвечает.
Мне гадко. Я чувствую себя пятым колесом. У них какие-то свои игры, многозначительные гляделки, и девушку абсолютно не заботит, что при этом мужчина, с которым она флиртует, прижимает к своему боку другую.
Устраивать скандал я, конечно же, не буду, но продолжать фарс мне не хочется.
Настойчиво снимаю с себя руку Ромы, тем самым привлекая его внимание.
— Что-то случилось? — на направленный уже на меня слегка взволнованный взгляд не отвечаю ничего. Решаю, что прикушу-ка я язык…
— Голова разболелась. Наверное, переволновалась. Пожелаю доброй ночи твоему отцу и поднимусь в номер.
Произношу. Смотря куда угодно, только не на Романа.
Не хочу, а все равно замечаю, что он снова улыбается. Это чертовски бесит! Хочется отправить его вместе с улыбочками и своими намеками туда, куда парой секунд раньше салютовал.
— Я тебя провожу, — Рома играет в джентльмена. Ставит бокал на угол одного из фуршетных столов, действительно готов сопроводить, но я мотаю головой.
— Не надо. Развлекайся… — Отворачиваюсь и легкомысленно взмахиваю рукой, скрывая, что моя гордость задета.
Я поднимаясь на третий этаж одного из зданий гостиннично-ресторанного комплекса, с силой сжимаю магнитный ключ, вдавливаю в бедро сумочку и не могу перестать злиться.
Прокручиваю в голове все те слова, которые, конечно же, оставлю при себе и не вывалю на Романа. Но ему сегодня уж точно ничего не обломится.
По крайней мере, не в нашем номере.
Без сожаления, но с остервенением сначала смываю с лица шикарный макияж, потом уже в душе тонну лака для волос.
Аккуратно вешаю дорогущее платье, на плечи же набрасываю пушистый халат поверх кружевного белья, видом которого этой ночью поражать никого не собираюсь.
Я боялась, что вечер станет провальным изза того, что я не понравлюсь родне Романа и его окружению, получилось же, что и родню, и окружение я абсолютно устроила, а вот Роман… Его, кажется, по природе тянет налево.
Выйдя из ванной, не могу найти себе места. Прохаживаю по номеру, пока в голове кружатся не самые миролюбивые мысли.
Шум за дверью вполне ожидаем, но я все равно начинаю нервничать еще больше.
Какая честь! Роман Багиров первой решил посетить меня!
Оказавшись в номере, он ухмыляется. Закрывает за собой дверь, расслабляет галстук, стягивает его через голову, чтобы безразлично отбросить в кресло. Начинает разминать шею.
Дальше берется за пуговицы на рубашке — расстегивает верхнюю и на манжетах.
— Это утомляет…
Мужчина произносит устало, явно не замечая, что я не слишком рада его появлению. Трет шею чуть ниже затылка, направляясь к бару.
Я же изо всех сил борюсь с желанием съязвить.
Он забрасывает лед и наливает чтото в стакан. Поворачивается ко мне и снова скользит взглядом, делая несколько коротких глотков.
— Тебе идет. — Шутит беззлобно, но я на взводе, поэтому всё равно воспринимаю в штыки и фыркаю.
Молчу о том, что он не узнает, насколько сильнее мне идет то, что под халатом…
Складываю руки на груди и прижимаю локти к телу, следя за его приближением.
Он опускает свой стакан на маленький столик у моих ног. Выпрямляется и делает последний шаг ко мне.
Гладит от плеч вниз, тянется губами к губам… Хочет поцеловать, а я свои сжимаю…
— Что не так? Ты напряжена.
Мой молчаливый отказ от поцелуя в губы Рома принимает спокойно. Целует в уголок. Трется носом о щеку.
Стыдно признаться, но эта невинная ласка отзывается во мне желанием. Пусть я злюсь, но химия между нами не пропала. И это только усугубляет мою злость.
Этот вечер мог стать прекрасным, но он всё испортил.
Фыркаю во второй раз, легонько отталкиваю Рому и отхожу.
— Мира.
В ответ на слегка раздраженное обращение веду плечом. Мол, отстань.
Слышу, как Рома выдыхает. Всё же не сдерживаюсь, скашиваю взгляд и наблюдаю, как трет лоб.
— Терпеть не могу, когда вы включаете вот эти глупые обиды, а я вроде как должен сам разгадать, что не так.
Он произносит без злости и довольно тихо, но я просто не могу сдержать возмущения. Его во мне столько, что даже рот открывается.
Я снова поворачиваюсь к мужчине:
— Мы? — спрашиваю, указывая на себя же пальцем. — Это кто, стесняюсь, спросить?!
— Женщины, — на мое возмущение Рома отвечает пожатием плеч. — Ты же придумала себе повод для обиды, я не дурак — понимаю это. Но, уж прости, тратить ночь
