Она не кричала, это правда, но только потому, что была слишком потрясена, слишком растеряна. Все думают, что она поощряла действия Адама. А ее молчание рассматривают как знак согласия.

Неужели и Ричард тоже?

– Она не кричала, это всем известно, – говорил Николас Ричарду, когда они вместе пересекали двор замка.

– Всем? – переспросил Ричард, не глядя на Николаса. Тот семенил рядом, стараясь поспеть за огромными шагами своего лорда.

– Конечно, всем. Ее бы обязательно кто-нибудь услышал и пришел на помощь, стоило ей только закричать.

– Не все кричат, когда им требуется помощь, – произнес Ричард.

– Вы плохо знаете женщин, – фыркнул Николас. – Как только одной из них понадобится хоть что-то, она будет вопить об этом на весь белый свет.

– Изабель не такая, как все остальные женщины, – сказал Ричард, зная, что говорит истинную правду.

– Вы правы, не такая, – согласился Николас. – Человек, не являющийся ее мужем, прижал ее к стене и трогал, а она не произнесла ни слова протеста. Она, несомненно…

– Уникальна, – закончил Ричард, искоса посмотрев на Николаса. – Мы с Изабель знакомы уже очень давно. Когда моя жена напугана, она теряет дар речи. Если вы будете разводить в Дорни сплетни, скажете об этом. А лучше, не говорите вовсе.

– Я только хочу помочь вам понять, что…

– Здесь нечего понимать, – оборвал его Ричард. – Я муж Изабель.

– А она вам жена?

– Согласно церкви – да, – ответил Ричард.

Николас недоуменно посмотрел на него, и он добавил:

– Вы ставите под сомнение, что мы прошли церемонию венчания?

– Нет, но, возможно… ваш брак незаконен?

– Нас соединил настоятель монастыря с благословения епископа. Все законно.

Так будет и впредь. Пусть Николас плетет свои заговоры, это не важно. Как не важно и то, сделал ли Адам что-нибудь с Изабель и делала ли Изабель это с кем-нибудь еще. И не имеет значения, что у него кровь бурлит в жилах каждый раз, как он восстанавливает в памяти картину: обнаженные стройные ноги Изабель и вытянутые вперед сопротивляющиеся руки. Ему не нужны ни ее соблазнительные глаза, ни бархатная кожа, но он не позволит никому другому обладать ею.

Он не будет аннулировать их брак.

Он не выгонит ее из дома. Изабель – его жена. Так захотел Господь, и так оно и будет. И если этот клеветник Николас не сумеет придержать свой грязный язык, ему самому придется покинуть Дорни.

– Я хочу, чтобы вы отправились к лорду Роберту и все ему рассказали. Так, как я объяснил, – сказал Ричард, заканчивая разговор. – Я хочу, чтобы он знал, что мы благополучно поженились и все в Дорни идет своим чередом.

Пусть лорд Роберт узнает об их счастливом супружестве именно от этого грязного сплетника Николаса.

Взглянув в лицо стоящему перед ним рыцарю, Ричард не смог сдержать улыбку.

И внезапно почувствовал, как это странно – улыбаться. В монастыре было мало поводов для смеха, а в Молтоне – и того меньше. Но это Дорни, и, возможно, именно здесь он найдет для себя радость жизни. Положение лорда имеет свои преимущества, и видеть сейчас выражение лица Николаса – одно из них.

– Здесь нет ничего смешного, Изабель, – ругал ее отец Лангфрид. – Разговор идет о твоей невинности.

Он нашел ее в комнате для отдыха. Она делала вид, что у нее и в мыслях не было прятаться от него, но он все-таки притащил ее в часовню. Им надо было поговорить наедине, и место под святым крестом Спасителя было самым подходящим. К величайшему сожалению Лангфрида, он натолкнулся на нее слишком поздно: она уже смирилась с возмутительным поведением Адама и считала, что сама во всем виновата.

Но на самом деле это было не так. Она никогда не поощряла Адама к подобным действиям, Изабель поняла это, прокрутив в памяти их прошлые встречи.

Разговор зашел о ее невинности, но в скором времени все это станет лишним – как только Ричард сделает ее своей настоящей женой, он поймет, насколько невинной она была.

И вообще, Ричард был единственным мужчиной, которого она целовала в своей жизни. Он знает ее достаточно хорошо, чтобы понимать это. Хотя Адам почти лишил ее целомудрия, отец Лангфрид знает, что она все еще девственница. Слава Господу, теперь Лангфрид хочет, чтобы их брачная ночь наконец состоялась, так же сильно, как и она сама.

Выходит, что Адам сослужил ей хорошую службу, и теперь отец Лангфрид полностью на стороне Изабель и больше не смеется над ее страхами. Вместе они добьются поставленной цели очень и очень скоро. Ричард разделит с ней ложе.

– Когда Ричард сделает меня своей, необходимость такого рода разговоров отпадет сама собой, – сказала она. – Сообщите это моему супругу, пожалуйста. У него как у мужа есть определенные права. А если это на него не подействует, напомните ему о супружеском долге. Ричард всегда выполняет то, что «должен».

– Я поговорю с ним, – ответил Лангфрид, – но не думаю, что до этого дойдет дело.

– Вы должны понять: церковь ждет, что вы подарите своей супруге детей, наследников. А если дела и дальше пойдут, как сейчас, она будет иметь все основания, чтобы аннулировать ваш брак, – хрипло сказал Лангфрид на повышенных тонах. Он изо всех сил старался убедить Ричарда вступить наконец в супружеские отношения с Изабель.

Ричард поднялся с колен, окончив молитву.

– «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, ищущий находит, и стучащему отворят», – процитировал отец Лангфрид одну из заповедей Христовых.

Ричард прекрасно понимал, чьи усердные и настойчивые просьбы стоят за столь эмоциональным воззванием к его супружескому долгу.

– Изабель не посмеет аннулировать наш брак, – произнес он.

– Вы собираетесь исполнить свою обязанность?

Ричард считал эту ситуацию почти комичной. Большинство мужчин не посчитают совокупление с Изабель за обязанность. Большинству мужчин не нужно грозить, чтобы затащить в супружескую постель.

Перед глазами Ричарда встал образ Изабель. Темные шелковистые волосы, белая ночная рубашка, нежные руки, обнимающие его за шею и… обнаженные ноги под юбкой, непристойно задираемой грязными руками Адама.

Нужно было убить его!

Ричард наклонил темноволосую голову и попытался выбросить из головы подобные греховные мысли, пока они не завладели его сердцем и разумом. Подобная жестокость не должна иметь место в душе человека, посвятившего свою жизнь служению Господу. Он изо всех сил старался вновь обрести душевное спокойствие и отрешенность от земной суеты.

Изабель всегда вызывала в нем самые низкие чувства: смятение, раздражение, злость, мысли о насилии и… страсти. Потребности. У него были потребности, которых он стыдился.